— «Молния», родненький.

— Куда это, Калош? — спросил тог.

— Не видишь, что ли? Теще прокурора…

— Говорят, его мать уехала отсюда, обидевшись на что-то. Чем-то она недовольна…

— Такой женщине, как она, никто не угодит.

— Почему это, Калош? — продолжал расспрашивать начальник почты.

— Невестка ей не понравилась…

— Наверно, прокурор сам ее отправил, правда? Не по своей же воле она уехала от сына…

— В общем, не стоит пролезать между мясом и ногтем. Какое нам дело? Ты пошли «молнию», начальник… Пусть выезжает…

Начальник почты просмотрел телеграмму, внимательно прочел слово «Шехла» и повторил:

— Шехла Мамаевой… Интересно, что это за женщина, что она из себя представляет?

— Судя по имени и нарядам дочери, можно догадаться, что она не из бедных, — предположил человек в калошах, собирая свой рот не то в улыбку, не то в гримасу.

Он долго стоял, наблюдая, как передают телеграмму, и только после этого успокоился. «Дочь по веткам легко подымается на верхушку дерева, по стволу которого с таким трудом карабкалась ее мать», — вспомнил он пословицу. «Если это та самая Шехла-ханум, которую я знал когда-то, то аппетит у нее не малый. За кусочек золота она продаст душу». Течение событий очень радовало Калоша. Он наслаждался, думая о золотых часах, которые притащил в дом прокурора. «Этот чернокудрый парень не подозревает, что я держу его на своей ладони. Но он почувствует это, если я сожму кулак…» Тихонько насвистывая, он приковылял обратно и сообщил:

— «Молния» пошла. Может, мать и успеет приехать…

— Очень хорошо. Молодец, Калош, — отозвалась Зарринтач. Она вела уже себя в этом доме, как свой человек, как член семьи. Она даже чуть-чуть подмигнула. — Этот Калош стоит сотни пар сапог. Он такой исполнительный…

— Да, да, — подхватил Муртузов, потирая по своему обыкновению руки. Очень хорошо, очень.

Мехман не отрывал глаз от пылающего лица Зулейхи. Он не знал, чем ей помочь, и сейчас почувствовал, как она ему дорога. Среди всех этих шумных людей, так бесцеремонно ворвавшихся в его семейную жизнь, он чувствовал себе сбитым с толку, одиноким. Что им надо от него? Когда они успели так полюбить его Зулейху? С подозрением посмотрел он на всех, и в душу его закралось сомнение…

26

26

Была уже полночь. Шехла-ханум сладко спала, разметав руки на мягкой постели. Раздался долгий звонок. Она шевельнулась, зевнула, прислушалась. Звонок не стихал. Шехла встала, накинула свой роскошный халат и осторожно пошла к двери.