- Мы возвратимся, мама?

- Домой? - словно очнулась она. - Да, да, сыночек, обязательно возвратимся! Погостим немного у бабушки и возвратимся…

- Тогда уже война кончится. Правда, мама?

- Правда, правда… Пойдем.

- Мы возвратимся и встретим папу. Да?

- Встретим, Сереженька…

Мать шагнула к нему и вдруг, словно подкошенная, рухнула на пол. Мальчик подскочил к ней, схватил за голову еще не окрепшими ручонками и взглянул в лицо:

- Мамочка!

Она с трудом открыла глаза:

- Ничего, сыночек, ничего, маленький. Все будет хорошо. Бабушка так нас любит.

До вокзала шли пешком. Трамваи не ходили, потому что не работала электростанция. Автобусы почти все были направлены на фронт.

Мать несколько раз останавливалась, присаживалась на чемоданы и глядела в ту сторону, где остался дом. По ее щекам текли слезы. Она не вытирала их и повторяла беспрерывно:

- Ничего, сыночек, ничего. Все будет хорошо. Бабушка любит нас. Она очень нас любит.

Сережа не знал, почему плакала мать. Потом спустя несколько лет ему случайно стало известно, что в этот день мать получила с фронта похоронную. Не сказала она сыну об этой тяжелой утрате, не захотела бередить его душу.

Вокзал гудел разноголосо. Повсюду были люди. Они спешили куда-то, нагруженные узлами, чемоданами, кошелками. Все с каким-то непонятным для него испугом поглядывали вверх, где что-то надсадно гудело, будто небо раскалывалось на огромные куски.

Мать протискалась с Сережей к одинокому дереву, стоявшему недалеко от здания вокзала, сложила вещи в кучу.

- Посиди здесь. Я сейчас вернусь, - сказала она и ушла куда-то в толпу.

Гул вверху усилился. Из-за туч вынырнули самолеты и, развернувшись, пошли вниз.

Что было дальше - он смутно представлял. Все исчезло за клубами дыма и пламени, за страшными беспорядочными взрывами, длившимися, казалось, вечность. Даже теперь, через двадцать два года, он видит все это и слышит, и все еще ждет чего-то. Думается, вот-вот откроется дверь и войдет она, мать, его мать, и скажет ласково: «Сереженька, сыночек дорогой. Как же долго я тебя не видела!» Он знает, что этому никогда не бывать и все-таки верит в чудо. Верит, потому что не один он разыскивает ее. Помогает ему секретарь горкома Ядгаров. Давно помогает.

Впервые они встретились в сорок четвертом году. Тогда он, Сергей Голиков, и Лазиз Шаикрамов «гастролировали» по республике. Нравилась бездомным «бродягам» эта дорожная жизнь. Хотя, откровенно говоря, она почти никогда не приносила мальчишкам радости. Вечно нужно было думать о куске хлеба, о ночлеге, об одежде.