Неожиданно из переулка появился Жан Мороз, насвистывающий беспечный мотив. Он был в полупальто, в шапке, в больших ботинках на микропористой подошве. Должно быть, только что произошло какое-то радостное событие, потому что лицо его светилось улыбкой.

- Угадайте, где я сейчас был? - простодушно сказал он.

- В ресторане, - не задумываясь, ответил Василий.

- Старо… Рийя, скажи ты! Твой муж живет вчерашним днем.

Рийя пожала плечами. Угадать, где находился Мороз, было так же трудно, как и достигнуть Марса. Слишком извилисты были его пути.

Впрочем, Василий мог и не ошибиться, сказав, что Мороз был в ресторане. Что-то не нравилась Рийе его глуповатая улыбка. Наверно, он все-таки выпил.

- Где ты был? Если не в ресторане, то в пивной.

- Старо, дети, старо. Кто же пьет в такую погоду? Я опять был у Людмилы Кузьминичны.

- Все рассказал?

- Все, - выдохнул он облегченно.

- Простила?

- Конечно. Это же мировая гражданка. Если бы я мог, при жизни-поставил ей памятник. И сделал бы надпись золотыми буквами: «Женщина»!

Василий с удивлением взглянул на Мороза. Нет, в этом человеке было что-то такое от романтики. Шалопай и вдруг - памятник «Женщина»…

- Знаете что, - снова оживился Мороз. - Пойдемте в клуб маслозавода. Там сегодня танцы.

- Что ты, Жан, уже поздно,- взглянул Василий на часы. - Сходим как-нибудь в другой раз.

- Правда, Ваня, - сказала, словно попросила извинения, Рийя, - уже двенадцатый час.

- Как хотите.

Взгляд у Мороза потух. Он неестественно громко рассмеялся, вытащив и снова положив в карман какую-то брошюру.

- Ты не сердись, Ваня, - тихо попросила Рийя.

- Кому это нужно?