— Ничем не могу вам помочь.

— Что ж, — произнес старший инспектор, — тогда давайте вернемся к вашим отношениям с мистером Верноном. Вы не можете уволиться и не хотите слишком расстраивать своего босса, так? Поэтому вы просто улыбаетесь и молча проглатываете тот факт, что он пытался изнасиловать вашу дочь. Вы просто молча терпите унижение…

— Боюсь, что вы правы.

Стюарт встал из-за стола. Теперь он возвышался над Милнером, и тот весь сжался, когда на лице полицейского появилось выражение гнева.

— А вот я так не думаю, мистер Милнер. Мне кажется, что вы не терпели все это молча, правильно?

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что это унижение вас мучило. Все это постоянно грызло вас изнутри — и унижение, и злоба, и ненависть к самому себе. И стыд за то, что вы не ответили ему так, как ответили бы большинство отцов, окажись они на вашем месте. Вы и до этого ненавидели Вернона за его высокомерие, за то, что он обращался с вами как со слугой. Теперь же ваша ненависть дошла до точки кипения, и вы решили ответить. И нашли способ сделать это наиболее подходящим, по вашему мнению, способом — через его дочь. Это была месть, не так ли, мистер Милнер? Месть за ваше унижение, за мучения Хелен, за вашу неспособность постоять за нее. Так сказать, око за око… И Лаура Вернон показалась вам естественной мишенью для вашей мести.

— Я не понимаю, о чем вы говорите…

— А я думаю, что очень хорошо понимаете. Где вы действительно были в субботу вечером, мистер Милнер?

Молчание становилось все тяжелее: Тэйлби наклонился в сторону Эндрю и прожигал его глазами в ожидании ответа. Магнитофонные катушки продолжали вращаться, но разговор все не возобновлялся. Эндрю Милнер долго сидел молча, но потом по его лицу вдруг пробежала судорога, и он сломался — крепко сцепил руки, и по его щекам заструились слезы.

27

27

Бен Купер оперся на теплый от солнечных лучей камень, поднял бинокль и осмотрел окрестности. Свет уже стал менее ярким, и линия построек выглядела серой и двумерной. Впервые за много дней на небе появилось облако, которое двигалось с запада и закрывало садящееся солнце. Однако Бену был хорошо виден белый пикап, который подъехал по проселочной дороге, и три фигуры, которые теперь медленно двигались возле полуразвалившегося здания фермы.

— Теперь вся троица на месте, — сказал Купер.

— Дай посмотреть… — попросила Диана.

Бен осторожно передал ей бинокль и пошевелился, устраиваясь поудобнее. Он лежал ничком, стараясь держать голову ниже линии горизонта и понимая, что темная одежда делает его практически невидимым на фоне обнаженных скал.