Он все-таки добрался до дома и увидел свет в окне, и заглянул. В комнате, очертания которой терялись в сумраке, были двое. Мужчина – несомненно, Тынин, в этом зеленом халате похожий на хирурга; и светловолосая женщина в строгом черном костюме. Витольд прилип к стеклу. Он смотрел на женщину, которая смотрела на мужчину. На лице ее блуждало странное выражение, которое можно было истолковать и как отчаяние, и как злость. В руках женщина держала свернутые трубочкой бумаги и время от времени принималась постукивать ею по ладони.

Вот женщина, крутанувшись на каблуках, направилась к двери. И стеклопакет, заглушавший иные звуки, пропустил этот раздраженный, скрежещущий звук ее шагов. Мужчина сел на стул и замер, скрестив руки на груди. Он смотрел куда-то вбок, и Витольд, сколько ни терся щекой о стекло, не мог разглядеть, что же находится в дальнем углу.

Стало скучно. И мокро.

Надо идти. Или внутрь, или прочь. Надо…

Хлопнула дверь, и женщина вылетела на порог, стала под козырьком крыши, закурила. Красное пятно ее сигареты мерцало в темноте, бликовал экран мобильника.

– Да? Да, это я, черт бы тебя побрал! Ты же говорил, что только поучишь, а он… на нем же живого места не осталось!

Неприятный голос, совсем как у Галины, когда она начинает поучать.

– Нет, не жалко. Да срать я на него хотела, но что завтра скажут? Ну да, я заплатила! Но увидят такую рожу и поймут, что не… я не психую!

Сигарета вывалилась из пальцев и, прочертив дугу, умерла в луже.

– Все. Я спокойна. Я слушаю тебя. Да. Нет. Она сюда приезжала. И видела. Ну конечно, она его видела! И нам повезет, если ментам заявлять не станет… злая была, как черт.

Женщина двинулась к воротам и шла широко, бодро. Полы ее пальто развевались, шарф мокрой тряпкой прилип к плечу, но она не замечала неудобств. Кто она? И какое отношение имеет к Тынину? И не правильнее ли будет последовать за ней, а не лезть к черту на рога? Витольд мучился сомнениями, и пока он решал, женщина исчезла. Только тихо, ласково заурчал где-то мотор автомобиля.

И Витольд решился. Шмыгнув вдоль стены, он добрался до двери, отряхнулся кое-как и нажал на ручку. Не заперто. В сумерках знакомый по прошлым посещениям холл выглядит совсем иным. Потолок его высок, а стены расступаются, и только мертвые лица с укором глядят на Витольда.

Это маски. Обыкновенные глиняные маски, которые сумасшедший Тынин делает с умерших людей. И маски лишь доказывают, что Тынинское безумие – не вымысел.

Когда глаза немного привыкли, Витольд заметил в дальнем конце холла тонюсенькую полоску света. Там находится темная комната, в которой женщина выговаривала мужчине. И там Витольду предстоит…