– Девушка, вам сюда нельзя! – чертов мент вцепился в рукав и, упираясь ногами в пол, пытается сдвинуть Дашку.

– Что здесь произошло? – спросила она севшим голосом.

Кровью пахнет.

– Девушка! – почти застонал мент.

– Что здесь произошло?

Каталка выехала из боковой двери, и к кровяному смраду добавился острый запах больницы. От сердца отлегло. Если больница, то…

– Тынин? Адам Тынин? Он пострадал? – Дашка повернулась к менту и приказала: – Говорите. Я имею право знать. Я… я его опекун.

Дрянной опекун, который изо всех сил старался держаться подальше от опекаемого. И вот что получилось.

– Ну… – мент смешался и представился: – Олег Валерьянович. В смысла, я Олег Валерьянович. А произошло происшествие.

И случился случай. Бывает.

Каталка, дребезжа колесиками, проехала мимо закостеневшей Дашки.

– Ножом его ударили. Вот. Серьезно.

– Понятно, – Дашка стряхнула цепкие пальцы с рукава и опрометью бросилась за врачами. Убить Ольгу она еще успеет, но сейчас нужно выяснить, что с Тыниным.

В машину пустили и ее, и Алексея, который сунулся только бумажник вернуть, но остался и сидел, забившись в угол, глядел круглыми удивленными глазами.

– Жить будет, – пообещал врач, похожий на усталого мопса. – Крови только потерял.

Он смерил Дашку любопытствующим взглядом и, почесав лысину, выдал:

– Я, конечно, всякого повидал, но чтоб таким способом от свадьбы косить… силен, товарищ.

Дашка всхлипнула и с благодарностью приняла две желтые таблетки валерьянки.

Все будет хорошо. А Ольга… с Ольгой Дашка разберется.

Уже при выгрузке Адам очнулся, повернул голову – взгляд его был предельно ясным – и увидев Дашку, сказал: