Гребень исчез.

В операционную Дашку не пустили. И курьер Алексей, с нарочитой заботой подхватив под локоть, заставил сесть на скамейку.

– Все будет хорошо, – сказал он, часто моргая. – Врач ведь сказал, что все будет хорошо.

Врачи лгут. Иногда. Нет, конечно, они не специально. Они сами верят в то, что всемогущи со скальпелем в руке. Джедаи от медицины, стоят на пути смерти. Но иногда не справляются.

– Все будет хорошо, – эхом повторила Дашка.

Она сидела, глядела на плакат, призывавший соблюдать гигиену полости рта, и на второй, где рассказывалось про СПИД. Она слушала, как вздыхает, но не уходит курьер и его присутствие стало бесконечно важным. Она думала о том, что скоро выйдет врач…

В маске?

Или уже без?

И как он станет смотреть. По глазам-то сразу понятно. И тогда она поняла, но надеялась-надеялась.

Надежда – это так мало.

Цокот каблуков прокатился по коридору. Дашка поднялась. Повернулась. Халат слетел с плеч, как папаха, и верный оруженосец-Алексей едва успел его подхватить.

– Ой, – сказала Ольга, останавливаясь. Над ее головой сияла лампа дневного света, и Ольгины волосы светились нимбом. – А вы… вы тут?

– Я тут, – мрачно ответила Дашка, пристраивая сумочку на лавку. – И ты тут. Это хорошо, что мы обе тут. Правда?

Ольга кивнула. Она и прежде не нравилась Дашке, а теперь неприязнь перерастала в ненависть, и сдерживать себя было сложно.

– Вы же не станете устраивать здесь истерики? – Ольга выставила перед собой черный пакетик.

– Не буду. Здесь. Пойдем.

Дашка в два шага преодолела расстояние и, обняв жертву за талию, потянула к выходу. Она летела по коридору и волокла Ольгу. Люди разбегались. Дверь открылась с полпинка, выпуская на крыльцо. Прокуренный воздух щекотнул ноздри, и Дашка чихнула.

– Вы ведете себя неприлично! – взвизгнула Ольга, выскользнув из рук. Отбежав на другую сторону крыльца, она вцепилась в перила и предупредила: – Если вы станете скандалить, придет охрана!

– Пускай.