— Алло! Кто это?.. Слава?.. Здорово — Платонов! Слушай, нам бы надо пленку с плохой записью на вашем магнитофоне прослушать… Да не пленка плохая, а запись!.. Не бойся ты, ничего с твоим ящиком не случится… Ты наш магнитофон сам видел — что на нем можно слушать?!. Слава, да не надо ничего переписывать! Я же говорю — нам только прослушать! На вашей машине, может, шумы можно убрать да тихий звук погромче сделать… Слав, это сейчас надо, срочно… Да спи ты себе на здоровье, только мне кабинет открой и магнитофон свой включи… Все, иду!

Платонов кладет трубку и оборачивается ко мне:

— Тищенко там сейчас, он поможет.

— А что ты еще хочешь узнать? — пожал я плечами.

— Если он свидание назначил, то должен же был время и место обозначить.

— Должен, конечно. Только там черта с два что расслышишь.

— Попытка не пытка, как говорил наш незабвенный министр товарищ Берия! — возразил Платонов, доставая пленку из нашего магнитофона. — Я скоро…

Скоро — это оказалось через полчаса. Не так уж много, разумеется, но вы учтите ситуацию: тут минута за час идет. Однако по тому, с каким энергичным и деловым видом Серега вошел в кабинет, я сразу понял, что у него что-то есть.

— Так! — с места в карьер начал Платонов. — Вот что удалось расслышать — я тут набросал, читаю: «Соскучилась?.. А ты…» — тут не совсем разборчиво — что-то вроде: «А ты как сама считаешь?», дальше… Вот! Она его, видимо, спрашивает, где он сейчас, и он отвечает: «Далеко… Нет, пока в Питере, но скоро уеду…» и дальше: «В Тамбове»… Слышно плохо было, но я так разобрал.

— При чем тут Тамбов? — удивленно переспросил я.

— Откуда я знаю? Естественно, не город Тамбов имеется в виду. Может, это они микрорайон какой-нибудь так называют. Улица Тамбовская или Тамбасова, например…

— А где это — Тамбовская? — интересуется Валентин.

— В районе Лиговки — между Обводным и Расстанной, — поясняю я. — Там рядом транспортное управление. Интересно, с чего бы это его туда понесло? А еще на пленке что-нибудь есть?

— Да, — кивает Сергей. — Встречу он назначил в этом самом «Тамбове», в девять часов, и у какой-то «Аргентины»!

— Где?!. У «Аргентины»?! — оторвался от компьютера молчавший до сих пор Коля Удальцов. — Серега, какой же это, к чертовой бабушке, «Тамбов»?! Это же не «Тамбов», это «Рамбов»!!!

— Что за «Рамбов»? — непонимающе посмотрел я на коллегу.

— Да это же Ломоносов! Его местные «Рамбов» называют.