— Спасибо, — не дослушал я и бросил трубку на рычаг.

«Не думала… не стала…» Хотя сама Мочкина тут и не при чем. Это был уже не первый случай, когда названный ею судья принимал довольно странные решения, и, прежде всего, в отношении определенной группы фигурантов. У нас имелась оперативная информация о том, что делает он это далеко не бескорыстно, и даже иной раз — правда, задним числом — знали конкретные суммы и способы передачи, но были бессильны что-либо сделать: закон в данном случае сильно ограничивает наши возможности. Значит, все еще берет, сволочь… А, собственно, ничего удивительного: у колодца — да не напиться?..

Глава 14

Глава 14

…неумолим боярин! И слышать не хотел о троне царском.

…неумолим боярин! И слышать

не хотел о троне царском.

М. П. Мусоргский. Борис Годунов

В «Агасфер» я поехал. Может, кому-то это будет не совсем понятно, но…

Георгий Алексеевич принял меня в уже знакомом кабинете, и по его внешнему виду, манере держаться и спокойному, уверенному тону никак нельзя было предположить, что еще вчера этот человек парился на шконке. В своей обычной манере, не терпящей долгих предисловий и пустых разговоров, он сразу перешел к делу:

— Павел Николаевич! Прежде всего, я хочу, как говорят англичане, сразу поставить точки над «i» и объяснить, почему я попросил вас о встрече. Поверьте на слово — мне врать ни к чему — я просто хочу побеседовать с человеком, который мне, не сочтите за комплемент, в определенной мере симпатичен. Вы — противник, но вы умный и честный человек… Да-да! Я знаю, что говорю, поскольку это не только мое мнение, но и ваших коллег, — поспешно добавил хозяин кабинета, увидев ироничную улыбку у меня на губах. — А таких как в вашей системе, так и среди моего окружения — увы! — немного.

— А о чем же мы с вами можем беседовать?

— Неважно! О политике, о женщинах, об искусстве — о живописи, например. Вы ведь в этом, я слышал, неплохо разбираетесь?..[43] О чем хотите. Мне интересен сам диалог, сам процесс общения. Если угодно — мне интересны вы.

— Хм… — пожал я плечами. — Раз уж речь идет о диалоге, то позвольте спросить: а чем мне можете быть интересны вы?

Георгий Алексеевич весело рассмеялся:

— Хороший вопрос. Только это не вы мне, а я вам его должен задать. Уважаемый Павел Николаевич! Чем же это я вам так интересен, что вы постоянно пытаетесь упрятать меня в тюрьму?

— Вас упрячешь…

— Да! — Смешинки в глазах моего визави моментально исчезли. — Меня не упрячешь. И я предупреждал вас об этом во время нашей самой первой встречи. В разоренной квартире на улице Маршала Казакова — помните? Но вы почему-то мне не поверили или просто недооценили мои возможности.