— Я, извините, при этом не присутствую, — деликатно уклоняюсь я от ответа. Мне не хочется влезать в болтовню об олигархах, финансово-промышленных группах, лобби и тому подобное — тошнит от политиканства.

— А при этом присутствовать невозможно!

Нашу беседу прерывает зуммер селектора.

— Да?.. — нажимает кнопку Мещеряков.

— Георгий Алексеевич, все сделано, — раздается в динамике голос секретарши.

— Спасибо! — Мой собеседник отключает селектор и возвращается к прерванному разговору. — Так вот, повторяю, присутствовать при этом невозможно. Сказать: «Я присутствовал при написании закона» — это все равно что сказать: «Я присутствовал при беременности». Этот процесс размыт во времени и в пространстве, и понятие «присутствовать» в данном контексте лишено какого бы то ни было физического смысла. Присутствовать вы можете лишь на финальной стадии — когда депутатики тужатся на голосовании, — а, вернее говоря, изображая голосование — за или против его принятия. При родах, так сказать.

— В таком случае уместнее было бы говорить о выкидыше, — усмехаюсь я. — И вы, однако, не очень-то почтительно отзываетесь о слугах народа.

— А почему я должен говорить о слугах с почтением? — пожимает Мещеряков плечами. — Слуги должны знать свое место! А к народу депутатики имеют такое же отношение, как… блохи к собаке.

Тут уже я совершенно искренне расхохотался. Ненавижу политиков, и это сравнение показалось мне удачным. Мой собеседник тактично улыбнулся и продолжил:

— Это действительно так! И, чем зачуханнее собака, тем скорее и в большем количестве блохи на ней заводятся. Чем она терпеливее, тем больше они ее кусают. И, наконец, чем собака ленивее, тем вольготнее блохи чувствуют себя в ее шерсти.

— Но эти блохи-депутатики могут ведь нужный вам закон провалить, а ненужный — принять…

— Что?!!! — возмутился Георгий Алексеевич — мой полувопрос-полуутверждение показался ему кощунством. — Да кто же им позволит?! Я, собственно, и пытаюсь объяснить вам, что депутатики к появлению того или иного закона имеют весьма опосредованное отношение. Примерно такое же, какое плотник, вешающий на стену картину Рембрандта, имеет к созданию самого полотна. Законы делают совсем другие люди — более подготовленные к такого рода деятельности и более заинтересованные в конечном результате. А для создания видимости законотворчества в глазах мировой и российской общественности думским чудикам позволяется поиграть в политику. Они вещают с трибуны, ведут фракционную борьбу, проводят съезды партий, митинги, выступают с депутатскими инициативами и тому подобное. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось… Все ж не хлеб сеять и не бетон месить.