— Так лучше? Еще хочешь?

— Придурок…

— Ага, вижу, ты становишься самим собой! — обрадовался папочка. — Подумать только, как ты меня напугал! Я уж решил, что совсем выбил из тебя мозги! Не то чтобы твои мозги — это сокровище, которое надо сохранить, но так сложилось, что я намереваюсь ими воспользоваться.

— Вилли…

— Твой братец?

Патрик снова приблизил свою рожу к его лицу:

— Успокойся, я хорошенько забочусь о нем! Он подыхает… Медленно.

Стекающая по лицу Рафаэля холодная вода скрыла новые слезы.

— Не тронь его, — приказал замогильный голос. — Иначе…

— Иначе — что? Ты рассердишься?

Патрик поставил грязную подошву ему на грудь и надавил всем своим весом. Рафаэль задыхался. Резкий звук, очередной крик.

Сломалось ребро.

— Оставьте его!

Папочка повернулся к Джессике. Решительно, этой малышке в храбрости не откажешь.

Он оставил свою агонизирующую игрушку, чтобы заняться ею.

Она немедленно пожалела о своих словах и калачиком свернулась на грязном матрасе.

— Ты что-то сказала? — Он встал перед ней, уперши руки в бока. — Ты что, думаешь, что будешь приказывать мне?

— Нет, — пробормотала Джессика.

— Конечно нет.

— Но вы не имеете права делать это…