Если бы он сегодня ночью не оскорбил Патрика, если бы бездумно не спровоцировал его, Рафаэль не был бы так жестоко изуродован.

Брат рискнул всем, чтобы спасти его. И поплатился вместо него.

Внезапно какой-то звук заставил его поднять взгляд. Рафаэль, опять распростертый на полу, начал стучать зубами; дрожь охватила его с ног до головы.

Вильям, немного поколебавшись, все же перекатился поближе к брату. Он вытянулся во весь рост и буквально прилип к нему.

— Я тебя согрею, — прошептал юноша. — Все будет нормально.

Рафаэль уткнулся лицом в плечо Вильяма и немедленно перестал трястись.

Рафаэль, 29 лет

Рафаэль, 29 лет

Никто его не ждет.

Там, перед этой огромной железной дверью. На этом пустом тротуаре.

Кроме ледяного мистраля, который жестоко хлещет его по лицу. Словно небесам не по нраву видеть его на свободе.

Он на мгновение застывает, сжав кулаки.

Затем наконец решается. Вступить в мир живых.

Он идет, один на улице, один в это серое утро. Оставляя позади годы горя.

И товарищей по несчастью.

Он их не забудет, не забудет ничего из того, что пережил там, внутри. Во всяком случае, постарается.

Четыре года снаружи пролетают быстро.

И так медленно внутри.

Он идет, забыв разжать кулаки.

Дойдя до конца улицы, Рафаэль поворачивает направо.