Боль понемногу успокоилась.

Может быть, просто потому, что он к ней привык.

Но когда он выпрямился, чтобы опереться на стену, тошнота стала нестерпимой. Пустой желудок подкатил прямо к горлу.

Вильям сделал усилие, и ему наконец удалось сесть.

Его брат в двух метрах от него, в той же позе. Голова у стены, глаза закрыты, ноги согнуты.

— Раф, я обмочился…

Рафаэль не шелохнулся, будто оглох.

Глух к мукам брата.

— Я обмочился, блин!

— Ну и что? Теперь ты снова способен терпеть, это нормально, — просто добавил налетчик.

Вильям злобно посмотрел на брата.

— Сколько еще он будет меня мучить по твоей милости? — бросил он.

Напротив по-прежнему никакой реакции. Кусок камня.

— Твои бабки тебе дороже меня, так?

— Заткнись. Хватит нести чушь.

— Поверить не могу, что ты такой! — возмутился Вильям.

Рафаэль наконец взглянул на брата единственным оставшимся глазом:

— Хочешь, чтобы я стелился перед ним? Дал ему ответ? И что это изменит, как думаешь? Ты же видишь, этот тип просто конченый псих! У него стоит от пыток! Так что не важно, заговорю я или нет. Он продолжит в любом случае. А потом он нас прикончит… Я сдохну, но, кроме побрякушек для своей сучки, эта падла ничего не получит! И вот что я тебе скажу: надеюсь, что он попробует толкнуть цацки и попадется. Пусть гниет в тюряге до конца жизни! — Рафаэль почти перешел на крик. Он перевел дыхание, прежде чем нанести неожиданный удар. — Мы умрем, Вилли. Будь к этому готов. Но я тебе клянусь, что, пока жив, я не дам этому гаду стать богачом. Он может вырвать у тебя глаза или зубы, я больше не скажу ни слова.

Из глаз Вильяма потекли слезы, он начал яростно биться головой о стену.