Элоиза кивнула.

– Я слышала такое.

– Вот. Поэтому я думаю, что это было подходящее наказание за то, что они со мной сделали. По крайней мере, это хорошее начало.

– Но ты убила человека, Анна. Как ты живёшь с этим?

– О, не буду лгать. Прекрасное чувство.

– Но нельзя же, чёрт возьми, просто ходить и убивать людей?! Даже насильников и педофилов. Пойми меня правильно: то, с чем ты столкнулась, чудовищно. Чудовищно! И люди, которые сделали это с тобой, заслуживают того, чтобы быть наказанными настолько сурово, насколько это возможно. Но вот так это не работает. Смысл в том, чтобы находить этих людей, судить их и наказывать, а не убивать хладнокровно, пока они спят.

Анна снисходительно покачала головой.

– Но и это не работает. Вся эта система не работает. Взгляни на подобные случаи в Дании: когда эти люди хоть раз получили по заслугам? Вспомни хотя бы одного насильника-педофила, которого наказали должным образом!

Элоиза подумала, но не смогла ничего вспомнить. Она просто сказала:

– Ты закончишь тем, что сядешь в тюрьму за то, что сделала, ты же это понимаешь, да?

Анна пожала плечами.

– Может быть. Может, и нет. Были случаи, когда женщины, жившие в насильственном браке, убивали своих мужей и избегали наказания. Случаи, когда сам судья видел, что для женщины это был единственный вариант. Может быть, так будет и со мной.

– Но это был не единственный вариант.

– Получить душевное спокойствие? Справедливость? Да. Единственный.

– Но твоей жизни ничто не угрожало.

– Думаю, большинство людей посочувствуют мне, когда услышат мою историю. Когда поймут мои мотивы.

– Если ты действительно веришь в это, поехали со мной, – сказала Элоиза. – Пойдём в полицию вместе. Я могу позвонить одному полицейскому дома, который поддерживает со мной связь, он занимается твоим делом, и ты сможешь рассказать ему всё про…

– Нет.

– Ну, ты же должна…

Анна Киль подняла руку, останавливая Элоизу.