– И что ты сделала?
– Я стала разузнавать, кто он такой и где живёт. Читала в Интернете статьи о его работе, о делах, которые он выигрывал, о типах, которых защищал в суде. Однажды, когда я искала информацию по его имени, я наткнулась на портретное интервью на фондовой бирже с его отцом. Могущественный Йоханнес Моссинг. И тут… – Она развела руками и слабо улыбнулась. – Все части пазла встали на свои места.
– Что ты имеешь в виду?
– Это был он, – сказала Анна Киль. – Это он пришёл ко мне домой в ту ночь и позвонил в дверь. Это он меня выбрал. Он – тот, кто купил меня у матери.
– Тогда в дверях тебя поцеловал Йоханнес Моссинг? Когда тебе было восемь лет?!
Анна Киль кивнула.
– Он участвовал в каком-либо другом насилии? Он бывал на заброшенном складе в гавани?
– Бывал? – Она рассмеялась. – Да он всё это организовал. Это был его склад, его идея. Он – причина того, что моя жизнь закончилась в ночь, когда в мою дверь позвонили.
Всё тело у Элоизы гудело от мощнейшего выброса адреналина.
– У тебя есть доказательства?
– Всё здесь. – Она указала на папку. – Фотографии, переписка, ссылки на аудиофайлы.
Элоиза позволила себе блаженство окунуться в ощущение, что статья уже у неё в кармане. Ещё прежде, чем закончится эта неделя, она сможет выступить с доказательствами того, что Йоханнес Моссинг не только преступник, но и педофил, который регулярно подвергал сексуальному насилию маленьких детей совместно с членами ложи, которую основал. Что его собственный сын погиб по той же самой причине. Это было серьёзно. Грандиозно.
– Почему ты убила Кристофера Моссинга? – спросила Элоиза. – Почему ты не оставила его полиции?
Анна Киль откинулась на спинку стула.
– Он заслужил это.
– Он знал, что его ждёт? Или он спал, когда ты напала?
– Он спал. Но я разбудила его первым ударом, вот сюда. – Она указала на свою левую ключицу. – Было бы не так приятно, если бы он не увидел меня. Если бы он умер, не узнав, кто отнимает у него жизнь.
– А камера на дороге? Зачем? Почему ты просто не скрылась?
– Я знала, что Йоханнес Моссинг увидит эту запись. Что, даже если он не узнает меня,