Иногда с вечера у него появлялись мысли об утренних пробежках. Но вставая утром и выглядывая на улицу, Виктор осознавал – нет, не готов, сегодня будет достаточно похода за свежим хлебом или вокруг коттеджа. Как-то он решил поколоть помельче дрова, чтобы немного взбодриться, но быстро понял – не время года и не время по возрасту. Колун занял свое привычное место возле поленницы.

На Новый Год к нему приехала жена. Они вместе быстро, за неимением елки, украсили большую комнату еловыми ветками и мишурой. Татьяна не плакала и не истерила, чем даже внесла в душу Гордеева определенную смуту – а не делает ли она что-то за его спиной? Но внешне ничем предосудительным жена себя не выдавала. Она рассказала Виктору последние известия из города. Дома было все спокойно: на нее никто не выходил, никто не звонил, про мужа никто не спрашивал. Дочери она сообщила, что папа уехал отдохнуть, поверила та или нет – неизвестно, во всяком случае, отреагировала она спокойно, у нее там своих дел невпроворот – семья, бизнес… Впрочем, Даша уже давно была отрезанным ломтем, и родителей она вспоминала не так часто.

– Нынешняя молодежь вся такая, – вздыхала Татьяна.

Они пили шампанское, ели привезенные женой фрукты и сладости, и смотрели телевизор. Утром Татьяна, ухмыляясь, заглянула в кастрюли, оценивая варево мужа, и замерила высоту накопившейся пыли, после чего, охая, принялась кашеварить и убираться. Гордеев с удовольствием смотрел на работающую жену и не смог отказать себе в удовольствии оттащить ее за талию поближе к дивану. Свежий воздух и накопившаяся тоска сделали секс еще приятнее, и Виктор вскоре был готов повторить попытку в любом другом месте большого дома. Татьяна почти не противилась, принимая эту игру.

– Мы с тобой почти как молодые, – говорила она.

– Ага, – поддакивал он, – только в нашем возрасте каждый раз как последний.

– Вот ты дурак, – качала головой жена.

Когда жена уезжала, в душе у Виктора все переворачивалось.

«Ну почему нельзя вот так жить? Спокойно, ни от кого не зависеть, не бегать. Почему?»

– Не балуй здесь, – сказала Татьяна, садясь в машину. В этот момент ей кто-то позвонил. Она посмотрела на телефон и сбросила звонок.

– Кто там? – спросил Гордеев.

– Да так, неважно, – улыбнулась жена. – Давай, с Новым Годом!

– Давай…

Он прошел в дом, зажег камин и долго сидел у огня, размышляя о том, что предстоит сделать.

«Что тут торчать? Вот закончится больничный, и все равно придется вылазить из этой берлоги…»

Но и что делать дальше – Гордеев не понимал. Он часами сидел в интернете, вводя в поиске свои данные, слова «таможня», «таможенное управление» и так далее, но никаких новостей по поводу изменений в своем статусе не обнаруживал. Так же ничего интересного не попадалось и при вводе запроса «Непрошин». Отсутствие информации пугало. А спросить было не у кого. Да и нельзя – раскрывать свой номер и свое место нахождения было слишком опасно. Единственным вариантом мог бы быть Поморцев, но просить помощи у него Виктор не хотел. И так их последний разговор выдался слишком неприятным.