«Бедный Мочалов!» – горько ухмыльнулся Виктор, откидываясь в кресле.

С таможней все было покончено. Не будет ни начальственных должностей, ни генеральских лампасов. Сейчас надо отбиться от всех обвинений, это главное. А дальше… Надо начинать жизнь с нуля. Все бизнесы оформлены на родственников, как и все имущество. Какие-то вложения в чужие дела придется потерять, таков мир и таковы в нем люди, но это можно будет пережить. Надо будет просто подождать какое-то время, решить, чем заниматься. А потом люди все забудут, можно будет снова спокойно жить. Деньги есть.

«А есть ли?»

В душе почему-то стало тревожно. Сразу вспомнилось, что себя вела Татьяна. И дома, когда он уезжал, и при недавнем расставании.

«Да ну, фигня! Не может быть. Опять же, что мы тут, зря диван мяли? Да и что она без меня сможет?»

Но весь остаток вечера прошел в мучениях и терзаниях. Бокал коньяка помог только быстрее заснуть, но все сны были какие-то нехорошие.

Проснулся он уставшим и разбитым. Болела голова, поэтому пришлось выпить таблетку. Слегка позавтракав, Виктор сел за ноутбук и еще раз перечитал вчерашнюю статью. Настроение явно не улучшилось. Пришлось одеться и пройтись пару раз вокруг дома. Это немного взбодрило, да и головная боль почти прошла. Читать не хотелось, и он включил телевизор. Там шел какой-то концерт. Под музыку можно было немного расслабиться, и Виктор уже начал подумывать о том, не налить ли ему под это дело бокальчик любимого напитка. «Или дождаться вечера, вдруг там будет какое-нибудь кино? Дела подождут…»

«Их оставалось только трое…», – звучало из динамиков.

Мысль мгновенно пронзила мозг.

«Ты же тогда так и не додумал.

Остались Насонов, Коробков и Плаксин. Они постоянно встречаются, общаются, пьют, ходят в баню, рыбачат. И информацию сливает кто-то из них троих.

Но это не Насонов – Вова никогда ничего не сделает против тебя. Даже в последние месяцы, когда он набычился и не давал о себе знать, как, в общем, и другие «сосновцы», после определенных событий – он все равно слова плохого про тебя не скажет. Вова слишком многим обязан тебе, Витя, и он это всегда будет помнить. Его никто, даже Седов, не собьет с толку, потому как у Насона всегда было и есть свое мнение. И при этом, возможно, он до сих пор так же предан, как и раньше. Позвонить бы, да спросить… эх.

И это не Коробков – не тот характер. Нет, характер у него есть, в тихом омуте, как говорится… Но Вася никогда не пойдет наперекор родственнику. Никогда.

А значит… Значит? Значит!!!

С кем Поморцев больше всего контачил и контачит из тех, кто имеет отношение к таможне? По каким таким своим каналам бывший прокурор может что-то узнать о таможенных делах? Кто теснее других общается и с таможенниками, и с работниками карго, с руководителями всех этих грузовых структур? Кто всегда жил по принципу «и нашим, и вашим»? Кто мог сливать полученную по пьянке информацию по таможенным делам хоть куда – хоть Поморцеву, хоть таможенному начальству, хоть в СМИ?