Ах, ты ж, скотина!»

Вот он, последний негритенок!

Все встало на свои места. И нет никакой разницы, почему он это делал – а может, и продолжает делать. Обиделся? Жизни позавидовал? Или, быть может – завербовали? Не важно.

«Ну, держись, падла! Дай мне только с проблемами разобраться…»

Потребность выпить стала просто невыносимой, и Гордеев буквально побежал на кухню. Достав из холодильника холодный бокал, он влил туда коньяка из початой бутылки и буквально впился в него.

«У-м-м!»

Наслаждение было просто райским. «Лучше, чем с мужиком спать», – вспомнил он выражение одной девчонки с международного сектора, с помощью которого она формулировала высшую степень какого-либо полученного удовольствия. Засмеявшись, Виктор схватил бокал, бутылку и кусок сыра, и уже хотел идти со всем этим добром к телевизору, но вдруг понял, что проголодался. «Колбасы разве что пожарить?»

Наворачивая жареную колбаску, он, заулыбавшись, подумал: «Эх, жалко, нет Татьяны, она бы мне что-нибудь сготовила!» Мысли о жене вскоре приняли определенное направление. «Позвонить, что ли, позвать? И обо всем предупредить бы надо… Но сначала – позвать!»

Поев и помыв посуду, он вышел в комнату и набрал номер. Татьяна взяла трубку не сразу.

– Да, Сергей…

– Это я, – не понял сразу Гордеев.

– Ну да, – как-то отстраненно ответила она.

«Вот дурак! Я же забит как ремонтник Сергей!» Тут он прислушался, выключил звук у телевизора – нет, не ошибся: там, на том конце тоже кто-то пел.

– А что там за музыка у тебя? – спросил он, забыв о цели звонка. – Ты где вообще?

– Я занята. Что ты хотел?

«Обалдеть! Муж звонит жене, а та – занята!» В душе Гордеева вскипела гордость.

– Я не понял, ты где?

Он услышал в трубке, как какой-то мужчина – это был точно мужской голос! – позвал Татьяну: «Таня, ты скоро?», а она, пошуршав, прислонив трубку к чему-то – к груди? к животу? – отвечает тому: «…Уже иду!» И снова шуршание, и ее торопливый ответ, шепотом:

– Я же говорю – я занята. Что ты хотел?

Теперь к гордости прибавилась ревность.