– Да, наверное, – сказала Марси. – Дирекция пансионата просит заранее сообщать о визите родных из других штатов. Они специально готовятся к встрече, приглашают к пациентам парикмахера, организуют прогулку в город, если состояние пациента это позволяет. Однако состояние отца Терри этого не позволяло. Болезнь зашла слишком далеко. – Она наклонилась вперед, пристально глядя на Холли. – Но если этот чужак – не настоящий Холмс, пусть даже он и выглядел точно как Холмс, откуда ему знать?

– Ну, это просто, если принять основной посыл, – ответил Ральф. – Если он копировал Холмса, то, возможно, у него был доступ и к воспоминаниям Холмса. Я правильно понимаю, мисс Гибни? Именно так все и было?

– Допустим, что да. В какой-то мере. Но давайте не будем заострять на этом внимание. Мы все устали, и миссис Мейтленд, наверное, хочет скорее вернуться домой, к своим детям.

Будем надеяться, она сделает это прежде, чем упадет в обморок, подумал Ральф.

Холли продолжила:

– Чужак знает, что в пансионате Хейсмана его заметят и непременно запомнят. Собственно, это ему и нужно. Засветиться в пансионате и оставить еще одну улику, которая изобличит настоящего мистера Холмса: волосы одной из убитых девочек. Но я уверена, что основная причина, по которой чужак приезжал в пансионат двадцать шестого апреля, заключалась в том, чтобы поранить Терри Мейтленда до крови, точно так же, как потом он поранил до крови мистера Клода Болтона. Сценарий всегда один и тот же. Сначала он убивает. Потом помечает следующую жертву. Можно сказать, свое следующее «я». Затем он на время уходит в подполье. Это похоже на медвежью спячку. Он залегает в берлоге, которую подбирает заранее, и отдыхает, пока его тело меняется и обретает новый облик. Может быть, иногда он ненадолго выходит, но в основном прячется и ждет.

– В легендах это преображение занимает десятки лет, если не сотни, – сказал Юн. – Но это в легендах. Вы считаете, все происходит быстрее, мисс Гибни?

– Я думаю, это происходит за считаные недели. В крайнем случае – месяцы. На каком-то этапе в процессе преображения из Терри Мейтленда в Клода Болтона его лицо могло выглядеть так, словно оно плохо слеплено из пластилина. – Она повернулась к Ральфу и посмотрела ему в глаза. Это было непросто, но иногда надо найти в себе силы. – Или словно обгорело.

– Не верю, – решительно заявил Ральф. – И это еще мягко сказано.

– Тогда почему того обожженного человека не было на видеозаписях? – спросила Дженни.