– Что происходит? – прошептала Холли. – Что это за
– Не знаю и знать не хочу, – ответил Ральф. – Знаю только одно: теперь тебе никогда не придется платить за выпивку. По крайней мере когда я рядом.
– Я почти не пью, – сказала она. – Я принимаю лекарства, которые не сочетаются с алкоголем. Кажется, я уже говорила…
Она резко перегнулась через перила, и ее вырвало. Ральф поддержал ее.
– Прошу прощения, – сказала она.
– Ничего страшного. Давай…
– …выбираться отсюда на хрен, – закончила за него Холли.
22
Солнечный свет никогда еще не был таким упоительным.
Они добрались до указателя с портретом вождя Ахиги, и только тогда Холли сказала, что у нее кружится голова и ей надо присесть. Ральф нашел плоский камень, где хватило бы места для них двоих, и сел рядом с Холли. Она посмотрела на распростертое на земле тело Джека Хоскинса, тихо шмыгнула носом и разрыдалась. Поначалу она еще пыталась сдерживать слезы, как будто кто-то сказал ей, что нельзя плакать в присутствии посторонних. Ральф приобнял ее за плечи, такие худенькие и хрупкие, что у него сжалось сердце. Она уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась по-настоящему. Он знал, что им нужно спешить. Нужно скорее вернуться к Юну, чья рана могла быть гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд, – все-таки под обстрелом трудно с ходу поставить точный диагноз. Даже при самом лучшем раскладе у него сломан локоть и вывихнуто плечо. Но Ральф понимал, что надо дать Холли время прийти в себя. Она заслужила маленькую передышку. Она сделала то, чего не смог сделать он, здоровый мужик и полицейский детектив.
Через сорок пять секунд буря пошла на убыль. Ровно через минуту прекратилась совсем. Холли была крепкой. Сильной. Она посмотрела на Ральфа покрасневшими и припухшими от слез глазами, словно не совсем понимала, где находится. И кто он такой.
– Больше я так не смогу, Билл. Никогда.
Ральф легонько встряхнул ее за плечи.
– Он не вернется, Холли. Даю тебе слово.
Она растерянно моргнула.
– Ральф. Я хотела сказать, Ральф. Ты видел, что из него полезло… Видел этих червей?
– Да.
Она издала такой звук, словно ее сейчас вырвет, и зажала рот ладонью.