– В чем?

Его лицо закаменело:

– А ты не понимаешь? Мне надо выбраться отсюда. И как можно быстрее.

* * *

Врач Константин Юрьевич проявил отменные задатки дельца. Заявил Насте: я, мол, свои обязательства выполнил, программиста в чувство привел. А если он на волю хочет, то это совсем другие деньги.

– Вы меня на преступление не толкайте! – блеял доктор в ответ на ее упреки. – Я, как врач-психиатр, имею должностную инструкцию: когда пациент приходит в себя, немедленно сообщить в компетентные органы. Его допросят. Возможно, еще одну экспертизу назначат, признают вменяемым – и вперед, отбывать наказание. Он ведь убийца!

Впрочем, глаза врача блестели лукаво, и Настя не сомневалась: вопрос лишь в цене.

Томский возвращался в реальность семимильными шагами и уже знал, чего хочет он сам. Ни в коем случае не общаться со следователями. И не выписываться официально.

– Мне нужно, – брызгал он слюной, – просто исчезнуть, поняли? А ваше дело все организовать! Я вам плачу, черт возьми, вот и придумывайте.

– Легко сказать! – закатывал глаза лечащий врач. – Смерть оформить? Сам не могу – это комиссия делает. Побег – еще хуже, станут искать. Если только взять на себя ответственность и отпустить в краткосрочный отпуск? Так ты ж оттуда не вернешься, сволочь, а у меня потом неприятности: почему не предусмотрел?

И смотрит хитрованом.

Настя тяжко вздохнула. Вырвала из блокнота листок, протянула доктору.

Тот уверенно черкнул цифру. С удовольствием пересчитал нолики, протянул ей.

– Кто еще здесь сумасшедший?! – возмутилась Настя.

– Как хотите, милочка, как хотите.

Константин Юрьевич разорвал бумажку.

Но Томский велел: деньги достать откуда угодно.

И когда-то свободолюбивая Настя Кондрашова послушно бросилась исполнять приказ.

Михаил, впрочем, не требовал, чтобы она платила из своего кармана. Для начала поручил разобраться: что стало с его имуществом?

Перечислил: