– Но в Библии написано совсем по-другому… – начала она.

Однако Томский грохотнул кулаком по столу:

– Анастасия, давай договоримся. Со мной не спорь. Никогда. Поняла?!

Однако она упорствовала:

– Миша, но ведь если мы пойдем в полицию и если тебя оправдают, это будет очень удобно. Диагноз снимут, ты получишь паспорт…

– А с чего ты взяла, что я этого хочу? – мрачно улыбнулся он. – Мне больше нравится быть психом. А паспорт я себе сам сделаю. Какой угодно.

– Но тебя ведь убийцей считают.

– Настя, – презрительно хмыкнул он. – Прости, но мнение народа меня решительно не волнует. И в помощи нашей доблестной полиции я не нуждаюсь. Уголовное дело возобновлю сам. И суд над убийцами сам творить буду.

– Хочешь реальный срок получить? – вздохнула она. – В тюрьме?

Томский холодно молвил:

– Сроки получают глупцы. А я буду работать с умом. – Хохотнул: – Как на бутылках с виски пишут: «Drink responsibly». Вот и будем с тобой работать – ответственно. Пойдешь ко мне ассистенткой?

– Ни за что, – решительно произнесла она.

– Как хочешь. – Томский взглянул сквозь нее.

– И вообще я уйду от тебя.

– Уходи, – равнодушно пожал плечами программист.

И лишь когда у нее на глазах выступили слезы, равнодушно прибавил:

– Только куда тебе уходить? И зачем? Мужика у тебя нет. Работу свою ты не любишь. Москву не любишь. Денег у тебя нет. Чем тебе будет лучше без меня?

Она хотела возразить – Томский повысил голос:

– Это ведь ты пришла ко мне. Пришла сама, первой. Значит, я зачем-то был тебе нужен. Зачем?

– Позлорадствовать хотела, – честно призналась Настя. И безнадежно добавила: – Вот дура!