– Дура, – спокойно согласился он. – Саму себя совсем не знаешь. При чем здесь злорадствовать? Ты меня до сих пор жалеешь и любишь. Потому и вытащила из психушки. А я что? Я только рад тебя в союзниках иметь. Вот и оставайся. Мы с тобой будем прекрасно дополнять друг друга.

Сомнительное, ох сомнительное счастье! Но она и правда не ушла. Загипнотизировал ее, что ли, этот щуплый, нищий и даже без паспорта доходяга? Или в природе любой женщины – какой бы ни была она успешной и красивой – врачевать убогих, спасать несчастных?..

Впрочем, Настя скорее не спасла, а джинна из бутылки выпустила.

Она-то надеялась влиять на Томского. Раньше – когда жили вместе – у нее из Мишеньки почти что веревки вить получалось.

Но теперь он безоговорочно взгромоздился на трон и взял бразды правления в свои руки.

Никого не слушал. И на наставления врача плевать хотел. В первый же вечер на свободе выбросил все таблетки. И виски хватанул целый стакан (хотя пить ему, конечно, тоже запретили).

Из больницы Настя благородно отвезла Томского к себе домой – а куда еще было ехать? Заранее постелила гостю на диване в гостиной.

Тот осмотрел наглаженное постельное белье в горошек и скривился:

– Я в проходной комнате не хочу. Не бойся, на твою спальню не претендую. А кабинет у тебя есть?

– Но я в нем работаю!

– Теперь там буду работать я. И спать там же. Перенеси белье и все остальное.

И она – словно рабыня, почти с охотой! – повиновалась.

А Томский сел за ее стол. Включил ее компьютер. Увидел иконку Интернета и, чуть не впервые, улыбнулся:

– Настюха, вот она! Свобода!!!

Кликнул по вожделенному значку. Однако тут же снова нахмурился, буркнул:

– Но скорость ни к черту. И память у твоего ящика нулевая. Ладно, все исправим.

И в тот же вечер курьеры начали доставлять коробки.

– Откуда у тебя деньги? – заинтересовалась она.

Михаил хмыкнул:

– Я фанат технологии «умный дом». Год назад вложил в их акции совсем немного. А они за этот год прибыль в пятьсот процентов дали. Так что на первое время у нас с тобой деньжата есть.