А потом вдруг запахло морем. Воздух свободы. Нет, не так. Воздух свободной Европы! Как он был в ней счастлив…

Дальше вдруг: металлический скрежет. Приятное покачивание, словно в колыбели, прекратилось. Он по-прежнему ничего не видел. Только чувствовал – сильные руки схватили, швырнули. Грубо, сильно, но на мягкое.

Тишина. Шорох моря. Полная темнота.

Потом рядом – плюх! – свалилось еще что-то.

Взревел мотор, мерзко завоняло выхлопными газами. А дальше – только плеск моря. Накатилась волна – ушла. Накатилась – ушла. И еще, и еще…

Сева осмелился пошевелиться. Руки двигались. Он дернулся, попытался разорвать свой пластиковый кокон – и все получилось. В один прием, легко.

Он сидел – по пояс – в черном пластиковом мешке. Перед ним шумело море. Рядом – валялась его же борсетка. Он брал ее – когда? В прошлой жизни? Да. На концерт фламенко…

Небо пока что было серым, ночным, но на востоке уже проглядывала розовая полоска.

Начинался рассвет. Рассвет не в раю – на планете Земля. Рассвет в обычной жизни, с которой он давно попрощался. Рассвет, черт возьми! И море, и жизнь! Раны на теле аккуратно заклеены пластырем. Кровь не идет. Голова соображает. Он свободен!

Но у Севы даже не было сил разрыдаться.

* * *

В этот раз Хуан надумал ночевать в апельсиновой роще. Тишина, ароматы. А если совсем развезет, кислятиной, что растет на деревьях, и закусить можно.

Он выбрал апельсиновый ствол пошире да поглаже, привалился к нему спиной, укрыл ноги рваным пледом (всегда с собой таскал, для уюта) – и приступил к действу.

Черные капли рома в черной ночи. Звезды и одиночество. Одуряющий запах апельсинов. Хуан называл себя эстетом – и никогда не пил где-нибудь на помойках.

Но ровно в тот момент, когда бархат неба и нектар рома сплелись в абсолютную гармонию, тишину ночи взорвал омерзительный трескучий звук.

Какая сволочь ездит здесь на машине? Да еще явно прорывается сквозь деревья, с треском ломает ветки?

Хуана трусом не назовешь, но с полицейскими дела иметь не хотелось. Потому торопливо закрыл бутылку, бросил ее в сумку. Уложил туда же верный плед. Но сматываться не стал. Прежде надо посмотреть, что там такое.

Звук мотора затих.

Бездомный подошел поближе.

Los locos, зачем было вламываться в апельсиновую рощу на огромном «Фольксвагене»?!