И еще приятно, что комп (незнакомый, маломощный, убогий) стал подвластен ему – еще больше, еще полнее. Севкина кровь придала сил? Или, наоборот, не кровь, но милосердие?

Пятнадцать минут – и пройдены все степени защиты.

Михаил увидел на мониторе свой дом.

Свой самый любимый, самый лучший в мире дом.

Общий план. Развеваются, ловят утренний бриз занавески. Рвется с крыши, словно хочет взлететь, флюгер. Разбиваются о скалы, ждут его волны.

Сад ухожен, цветы улыбаются солнцу.

Михаил идет дальше. Внутрь.

Начинает, конечно, со своей любимой гостиной – капитанской рубки. Он не был здесь почти месяц. С тех пор, как вплотную подобрался к врагам.

В комнате ничего не изменилось. В окна рвется морская синева. В их с Кнопкой любимом графине с блошиного рынка – лимонад с кусочками льда.

В кресле, где они когда-то так любили сидеть вдвоем с женой, – женщина. Арендаторша. Успела отлично загореть, глаза веселые, искрятся.

А перед ней танцует девочка. Того же возраста, как его Лена.

В том самом дочкином любимом бальном платье.

…В пакете опций умного дома есть одна, необходимая, на случай чрезвычайных обстоятельств. Даешь команду – и огромные окна разлетаются на мириады осколков. Причем полетит стекло внутрь. Раздерет все к черту.

Или еще вариант. Если кондиционер сильно перегреется, неминуемо последует взрыв. Второму этажу конец. И этим двоим, конечно, тоже.

Ярость на мгновение взлетает до горла, готова пролиться горечью, рвотой.

Но девочка в бальном платье делает неумелый батман, мама ей восторженно аплодирует…

И Михаил вдруг улыбается.

Какие, собственно, проблемы?

Пусть пока танцуют.

Сева подписал признание, что подделал его подпись на доверенности. Оспорить сделку, доказать, что дом продан незаконно, будет совсем не сложно.