Солнце село сразу после половины восьмого. Без пяти восемь мы стояли на заднем дворе отеля, глядя на освещенную парковку. Именно здесь была убита первая жертва.

Секундная стрелка на моих часах неумолимо двигалась вперед. Мы прождали десять минут. И еще пять. — Она не придет, — сказал я. — Вот черт.

— Может, задержалась по дороге, — сказала Люси. — Дай ей немного времени.

Я стиснул в карманах кулаки. Последние часы в номере отеля были лавиной возбужденных телефонных разговоров. Звонила тетка Беллы, в слезах. Она была уверена, что ее родители погибли в результате несчастного случая, и я не стал ее разубеждать.

— Где Белла? — всхлипнула она. — Не понимаю, почему им так трудно найти ребенка.

Примерно то же сказал и Дидрик, когда позвонил. — Мартин, мы обшарили на острове буквально каждый куст. Увы, ее там нет.

— Знаю, — спокойно сказал я.

Но Дидрик не слушал.

— Мы тралим сетью возле берега, — продолжал он. — Найдем. Любой ценой. Слово даю.

Будто, черт побери, никакой разницы, где искать Беллу — на суше или на дне моря.

— Когда ты вернешься? — спросил Дидрик.

— Мы проверили время рейсов и сможем улететь только завтра утром, — ответил я.

Так вот и получилось, что вечером мы по-прежнему находились в Галвестоне. Потому-то и решили, несмотря ни на что, встретиться с Денизой Бартон. И хотя у меня отнюдь не было ясности насчет случившегося, я твердо знал, что не перестану искать Беллу, пока не найду.

Живую или мертвую.

Чтобы справиться с этой задачей, мне был необходим человек вроде Денизы. Человек с меткой зла на шее и именем, занесенным в реестр Школы верховой езды Престона.

Пока мы ждали Денизу, снова позвонил Борис. С тех пор как он подтвердил сообщение Дидрика, я говорил с ним еще дважды. Того Бориса, что был сломлен стыдом из-за неудачи и плакал по телефону, и след простыл. На сей раз я говорил с человеком, который, как и я, считал себя втянутым в самую настоящую войну.

— Я не отступлю, пока не выясню, кто стоит за всем этим, — сказал Борис. — Мои информаторы будут работать день и ночь, собирая нужные сведения. Вероятно, это займет некоторое время, но поверь, пока жив, я этого так не оставлю. Никогда.

— Тебе делает честь, что ты хочешь справедливости, — сказал я. — Но я хочу, чтобы ты знал: я ни в чем тебя не виню, Борис. Ты сделал все, что мог. Случившееся — моя вина, и только моя. Я думал, что знаю, каким силам бросил вызов. Но ошибался. — Голос у меня охрип, когда я произнес эти слова. — Могу только сказать, как я сожалею, что втянул тебя в эту историю. И сделаю все, чтобы полиция на тебя не вышла.