— В отчете записали, что его застрелили, что он угодил в засаду. Того, кто это сделал, так и не нашли. Знаешь почему?

Я попытался мотнуть головой, прошептал:

— Нет.

— Потому что его нашел я. Саймон об этом не знает, мама тоже. Я восстановил справедливость. Но прежде чем я его пристрелил, отгадай, что он рассказал?

Мой мозг превратился в кашу. На догадки у меня не было сил. Винсент подошел так близко, что я видел тонкие морщинки вокруг его глаз.

— Что он брат того парня, которого ты застрелил, а потом похоронил здесь.

Я моргнул. Невозможно. Совершенно невозможно.

— Вижу, ты удивлен, — сказал Винсент. — Вот и я удивился. Тони-то рассказал про твой безумный выстрел, рассказал, что вы убедились: никто не видел случившегося. Очень жаль, но работали вы из рук вон плохо. Брат парня, которого вы застрелили, сидел в одной из заброшенных автомастерских и все видел. Ему было четырнадцать лет. Ты ведь представляешь себе, что происходит с таким человеком.

Горло перехватило, в глазах потемнело. Быть не может. Никак не может.

— Когда парень достаточно повзрослел, чтобы отомстить, ты уже уехал, — с тяжелым вздохом сказал Винсент. — Остался только Тони, он и расплатился по полной. Теперь ты понимаешь, Мартин? Мало того, что ты сделал брата несчастным, ты отнял у него жизнь!

Вот, значит, почему я должен умереть. Вот почему надо меня убить. Как в этакой ветхозаветной драме: сведение счетов меж двумя братьями.

Небо по-прежнему было темно-синее. В этой синеве сиял желтый месяц. Как там Люси и Белла? — думал я. Останутся ли они в живых. Наверно. Надо верить.

— Прости, — прошептал я. — Но в этом я не виноват.

Слова выговаривались толчками. Боль в груди настолько усилилась, что я едва мог думать о чем-то другом. Последняя мысль была об иронии судьбы, которая ожидала меня: я умру, так и не узнав, куда пропал Мио. Этот призрак, которого никто не мог поймать.

— Ты во всем виноват! — Винсент прижал к моему лбу прохладное дуло револьвера.

— Но Белла и Люси не виноваты, — прошептал я.

— Конечно, нет. Этого достаточно.

Грянул выстрел. Потом еще один. Потом еще и еще, я не мог их сосчитать. Послышались возбужденные голоса и крики, я чувствовал, как все вокруг пришли в движение. Поодаль завыли сирены, откуда-то издалека подлетал вертолет. Когда он приземлился, я уже не чувствовал ничего.

47 После

47