— Это какой?

— Ты увидишь, как меня выводят из квартиры под руки. Твои действия?

— Перебить всех, — коротко ответила девушка с татуировкой маори.

— Ответ неверный, рядовой… Задача: держишься на расстоянии, следуешь за ними, пока не узнаешь, где меня держат.

— Что дальше?

— Дальше по ситуации.

— Ясно: по ситуации, — повторила она.

На лице не мелькнуло тени волнения. Просто стальные нервы. Или Ребекка не до конца осознает, с чем придется иметь дело. Карлос сказал, чтобы она выждала минуту после того, как он поднимется по лестнице, и двигалась следом.

Мечик раза три бывал у профессора, когда привозил заказы лично. Код на входной двери не поменяли. Держась стены, он прошел второй и третий этаж. Перед четвертым задержался. Было тихо. Внешнее наблюдение не выставили. Когда каждый человек на счету, не до мелочей. Хотя это не мелочи. Он подошел к квартире профессора.

Ему откроют, впустят. Заставят заложить руки за голову, обыщут. Для обыска приготовлены четыре пистолета: один в кобуре под мышкой, второй за поясом, еще два — в кобурах на икрах под брючинами. Достаточно, чтобы усыпить бдительность. Трудно предположить, что консультант по антиквариату прикрепил скотчем к спине SIG-Sauer P226 с запасной обоймой и снятым предохранителем. Вместо штатных выбраны пули с разрывным наконечником. Наносят гарантированно смертельные ранения. Отверстие, как цветок орхидеи, из которого хлещет кровь. Крови будет много. Ковры профессору придется менять. Если его, конечно, в этой жизни будут волновать ковры.

Мечик расслабил тело и нажал кнопку звонка.

Замок открылся сразу. Мечика ждали. Дверь медленно отворилась. В двери стояла Аранка, заплаканная, перепачканная кровью и слезами. И совершенно голая. Руками прикрывала грудь. Аранка стала медленно отступать, глядя прямо на Мечика. Мечик проверил: справа и слева никого.

— Аранка…

Она молчала.

В прихожей никого. Иранцы ушли? Что-то не так.

— Аранка, что ты…

Девушка отступила к гостиной.

— Прости… — одними губами прошептала она.

Хлопок из глубины комнаты Мечик еще засек. На большее не хватило.

В плечо вонзилась игла. Боль пробила позвоночник. Он видел, как падает, но не мог подставить руки, чтобы смягчить удар. Он перестал чувствовать тело. Он видел пол, голые ступни Аранки и чьи-то ноги, бегущие к нему. Он видел, пока на голову не нацепили шуршащую черноту. В которой он задыхался.