Яснее трудно было выразиться. Габриель предлагала немного сплетен в обмен на реальную поддержку. В случае необходимости. Обмен выгодный. Любой согласится.

— Что бы вы хотели узнать? — равнодушно спросил профессор.

— Чем на самом деле занимался господин Ройтман…

— Полпроцента…

— Что, простите? — Габриель не поняла, о каких процентах идет речь. Неужели профессор рассчитывает заработать на информации.

— Яша-Полпроцента, или просто — Полпроцента… Так его звали.

— Интересно…

— Разве вы не заглянули в его досье?

Габриель на стала объяснять, что венгерская полиция была расположена к сотрудничеству только на словах. Ее убеждали, что хозяин — мелкий владелец ломбарда. Не без тёмных делишек, но таких мелких, что и говорить не о чем.

— В его досье нет ничего интересного, — сказала она, прикрываясь чашечкой кофе.

Профессор был удивлен. Первая осмысленная эмоция на его лице за весь визит.

— Как странно… За ним столько всего… Как говорят, — быстро поправился он. — Вероятно, ваши коллеги не считают это достойным внимания.

Комиссар подумала, что ее коллеги, возможно, имеют некоторый интерес к бизнесу Полпроцента. Иначе с чего бы вдруг приехало чуть не все Управление полиции Будапешта.

— Чем он занимался?

Дьёрдь посвятил в тонкости деловых операций, которые проводились с помощью сейфа. Слушая, Габриель понимала, что Полпроцента мог быть крепко повязан с некоторыми офицерами полиции. Например, мог хранить нелегальные наличные в обмен на то, что его не беспокоят. Очень выгодное сотрудничество. Теперь понятно, почему ее не подпускали к закрытому, но вскрытому сейфу.

— Кто же мог его убить?

— Кажется, был сделан фоторобот? — спросил профессор.

— По описаниям свидетелей. Вам знакомо это лицо?

Он покачал головой.

— Нет, я не знаю и не хочу знать этого несчастного человека.