— Он счастливчик. Пережил взрыв и ушел невредимым.

— Это не счастье, а проблема. Лучше бы он погиб на месте. На него будут охотиться все, кто хранил ценности в сейфе Полпроцента. На его месте я бы прыгнул в Дунай… Во всяком случае, дорогой комиссар, скажу одно: он глупый человек. И не местный. Никто из местных такую глупость не совершит. Полпроцента был фигурой, которую уважали все…

— Надеюсь, ваших вещей в его сейфе не хранилось?

— К счастью, нет…

— Быть может, вор — Лунный Ветер?

Дьёрдь вымученно усмехнулся.

— Мой дорогой комиссар, Лунный Ветер, даже если он не призрак — мастер обделывать делишки в тишине… Он бы не попался на камеры так глупо.

— Как вы полагаете, что хотел украсть вор у Полпроцента?

— Это самая большая загадка, — ответил профессор. — Всем, кто знает Полпроцента, а его знают все, известно, что ключи от сейфа он хранит отдельно, в банковской ячейке. Чтобы забрать или положить, надо заранее договариваться с ним. Он назначает время… А красть побрякушки с витрин — это смешно.

— Тем не менее сейф был взломан. В нижней секции оказалось совершенно пусто.

— Удивительно.

— Быть может, украдена ценность, о который вы говорили?

Профессор повел себя странно: выпучил глаза и махнул так, будто отгонял злобное привидение.

— Что вы, комиссар. Об этом и подумать страшно…

— Почему?

Он замялся.

— Но это было бы слишком несправедливо…

— Антикварный мир пронизан жесткостью и алчностью, — Габриель улыбнулась.

Дьёрдь воспринял ее слова слишком серьезно. Нахмурился и сложил руки на груди.

— Пожалуй, вы правы, комиссар… Мы слишком большое значение придаем старым вещам. Они не заслуживает этого. Нашей жизни… Наших жертв… И страданий…