— Я допью чай и отдохну примерно четверть часа, — сказала Лора, — а потом пойду.

— Это безумие, Лора. Даже более молодому и более крепкому человеку было бы невероятно тяжело подниматься наверх. А ты и так уже на пределе сил… Я уверена, что ты сможешь одолеть в лучшем случае полпути. Оставайся. Переночуешь у меня.

— Синтия, я приехала из Чатема в Йоркшир не для того, чтобы здесь, в Дейл-Ли, лечь в постель, — ответила Лора. В ее голосе звучала решимость, которой Синтия прежде в ней никогда не замечала. — Мне нужно в Уэстхилл. Я хочу в Уэстхилл! И я это сделаю!

— Ты же упадешь замертво!

Лора ничего не ответила. Казалось, она полностью сосредоточилась на чае — и на чем-то своем, что скрывалось у нее внутри и что должно было придать ей силы.

Синтия сделала беспомощное движение рукой. Что ей делать? Ох уж эти старые упрямцы, вечно переоценивающие свои возможности и всегда настаивающие на своем, даже если все против них и может причинить им вред… Да, старческое упрямство, вот как это называется. У Синтии были такие же проблемы с ее матерью, и она знала всех пожилых мужчин и женщин в деревне.

Тем не менее упрямство Лоры удивило ее. Она никогда не настаивала на своем, если кто-то возражал против этого. По мнению Синтии, Лора не умела ни на чем настаивать. Она была листком на ветру, женщиной, которая была настолько зависима от мнения других, что никогда точно не знала, чего сама хотела, не говоря уже о том, чтобы решиться осуществить хоть что-то. Всегда спрашивала: «Как ты думаешь? Как ты считаешь? Как ты полагаешь?» И когда люди говорили ей, что они по этому поводу думают, считают или полагают, она втягивала голову в плечи и отвечала: «Да, вы правы!» И сразу же отказывалась от всех своих намерений.

Это было вообще не в ее духе — совершать что-то совершенно неадекватное и не прислушиваться, если ей советовали от этого отказаться. Сейчас же она ни разу не обратилась к Синтии за советом. И это было уж совсем на нее не похоже. Лору вовсе не интересовало, что думает Синтия. Она сидела и пила чай, наедине со своими мыслями и с соответствующим выражением лица… Да, Синтии казалось, будто в Лоре сейчас содержалась вся непреклонность мира. Синтия могла говорить что угодно, вся деревня могла говорить что угодно, любой мог постучать ее по лбу — но Лора Селли допьет свой чай и отправится в Уэстхилл.

Это было странно и ужасающе. Что-то пошатнулось в картине мира Синтии. Если Лора перестала быть Лорой — на что тогда вообще еще можно положиться?

В самом начале второго на прилавке Синтии зазвонил телефон. Когда она поняла, что Лору бесполезно убеждать, вновь занялась раскладкой продуктов по полкам. Лора даже немного вздремнула, сидя на стуле, чтобы вновь набраться сил. Она вздрогнула, когда затрещал телефон, и растерянно огляделась.