Однако буду уж честным с самим собой: мое мнение тут ровным счетом ничего не значит. Хильду и Дити я должен убедить не словами, а поступками. Преодолеть силу застарелой привычки одной решимостью трудно, и мне придется постоянно следить за собой.

Тут я вдруг услышал, что в дверцу стучат, и понял, что спал. Дверца приоткрылась.

– Взлетаем через пять минут.

– Хорошо, Дити, – откликнулась Хильда. – Выспался, милый?

– Прекрасно выспался. А ты?

Когда мы выползли, Дити сказала:

– Правая дверца открыта, возле нее стоит папино ружье, оно на предохранителе. Капитан, вы просили вам напомнить. Мне сесть за штурвал?

– Да, пожалуйста.

Мы не потратили ни минуты лишнего времени, так как Дити воспользовалась двумя программами: «Бинго Виндзор» и «Ая, прыг». Зеб связался с офицером радиослужбы почти сразу же.

– Очень хорошо. Сейчас выясню, может ли капитан принять сообщение. Не отключаюсь. Оставайтесь на связи.

Зеб повернулся к нам, жестами отсчитал десять секунд и финальным движением указал на Хильду.

– Говорит капитан Берроуз. Лейтенант Бин?

– Да, да. Честное слово, я вас уже двадцать минут разыскиваю.

– До окончания назначенного мною срока осталось еще несколько секунд.

– Тем не менее рад услышать ваш голос, капитан. У меня для вас послание от генерал-губернатора. Готовы ли вы его записать?

Зеб кивнул, Хильда ответила «Да», лейтенант продолжал:

– «От генерал-губернатора капитану X. К. Берроуз, судно „Ая Плутишка“. Торопитесь домой, дети плачут. Мы все соскучились. Тучный телец уже на вертеле. Документ заверен подписью и печатью, включая дополнительную оговорку. Подпись: Берти». Капитан, так губернатор подписывает письма близким друзьям. Знак особого внимания, я бы сказал.