– Ильинский, вы, кажется, сказали, что вы опытный пилот, – заметил Цанс.

– Так оно и есть. Я опытный пилот, но не летчик-истребитель. Я только вел машину, за приборами следил Брубер. Определить расстояние на глаз на Ауре невозможно.

– Вы намекаете на высотомер? Что он по-вашему мог показывать в двадцати метрах над деревьями?

– Вот-вот… двадцать, говорите, а оказалось – ноль, – встрял Вейлинг.

Брубер возмутился:

– Посадили бы за приборы Цанса, он – физик.

– Сказали бы раньше, что не разбираетесь в цифрах – сел бы, – отшил его физик.

Я приказал всем замолчать. Нам пора было сориентироваться. Я посмотрел по сторонам. Вокруг возвышались деревья, уходя кронами в небо. Голые стволы опутывала склизкие, мохнатые лианы. Из зеленой воды, покрывавшей вязкую почву, там и сям выпячивались хищные кусты с желтыми цветами. На одном из таких кустов примостился Вейлинг.

– Вы бы слезли с него, – посоветовал я.

Он попробовал оторвать задницу.

– Прилип!

Перед полетом мы все облачились в защитные комбинезоны с вентиляцией и охлаждением. Если надеть шлем, то комбинезон превращался в скафандр средней биологической защиты. Шлемы мы не надевали, и они болтались за затылком. Не сговариваясь, мы схватили Вейлинга кто за что успел и вырвали его из лап хищного растения. К счастью, зеленые когти не прорвали комбинезон, но поцарапали Вейлингу щеку, когда он вертел головой, пытаясь рассмотреть, кто его держит.

Антибиотики из аптечки, которую я не забыл прихватить с турбазы, я ввел Вейлингу прямо в шею, поскольку другие мягкие места скрывал комбинезон. Иммунно-модуляторы и прививки от всех ауранских зараз путешественники получают на Терминале Ауры, но чем черт не шутит…

– Вас мама в детстве не учила… – я приступил к воспитательной беседе, но Цанс меня остановил:

– Оставьте, он еще не пришел в себя.

Над головою загоготала какая-то местная тварь, я вскинул голову и остолбенел. Кроны деревьев совершали плавное, равномерное покачивание по кругу, друг за другом, как бы в хороводе. Безоблачный пятачок неба смотрел на нас с каким-то скрытым коварством.

Меня прошиб холодный пот. Следуя поднебесному хороводу, закружилась голова.

– Что с вами? – обеспокоено спросил Цанс. – Вам плохо?

– Нет, просто показалось…

– Микроциклоны, – сказал Брубер, вскинув голову. – Ничего страшного.