Цанс и Брубер рассматривали моролингов в бинокли.

– Прекрасные экземпляры, – голосом знатока сказал Цанс. Он чувствовал себя чем-то средним между конкистадором и ловцом бабочек. Брубер оставил его замечание без комментариев. Вейлинг стал клянчить бинокль – свой он в спешке забыл на турбазе. Цанс смилостивился и дал ему посмотреть.

– У них только ножи, – сообщил Вейлинг.

– Почему они так спокойно терпят наше присутствие? – задался вопросом Цанс. – Они не могли не услышать нас.

– Разве не видите? Они обкурились, – с довольным видом ответил Вейлинг.

– Моролинг способен с десяти шагов на слух поразить бабочку из духового ружья, – не обращая внимание на Вейлинга, продолжал размышлять Цанс. – Они видят краба на дне мутной реки. Но они не видят и не слышат нас.

– У них есть ружья?! – перепугался Вейлинг.

– Не ружья… Просто длинные трубки, из них ртом выдувают отравленные стрелы… Писатель, ваше мнение?

– Вам сейчас его сообщат, – Брубер кивнул в сторону костра. Оттуда приближался один из моролингов – тот, который подошел последним. Не дойдя шагов двадцати до зарослей, где прятались мы, моролинг остановился и посмотрел точно в нашу сторону. Потом протянул к нам руки ладонями вверх, как бы приглашая пройти с ним и одновременно показывая, что он безоружен. Он показал в сторону костра, затем, как ни в чем ни бывало, вернулся к соплеменникам.

– Пошли, – резко сказал Брубер. – Не будем смешить туземцев.

– Не вижу ничего смешного, – насупился Вейлинг.

Я убрал бластер и поднялся вслед за Брубером. Нашему примеру последовал Цанс. Отпустив нас вперед на десяток шагов, из зарослей выбрался Вейлинг.

Моролинги продолжали делать вид, будто не замечают нашего приближения. Брубер подошел вплотную к самому старшему и что-то прокурлыкал. Старшинство, видимо, определялось длиною перьев на голове. Старший – это был сам вождь – прокурлыкал тоже самое в ответ.

– Садитесь, – сказал нам Брубер, указывая на примятую траву возле костра.

– Что вы им сказали? – шепотом спросил я его.

– Приветствие. И не надо шептать. Шепот – признак недоверия.

Я сел на рюкзак, за что получил еще одно замечание:

– На траву. Нельзя сидеть выше вождя.

– Как все непросто, – пробормотал Цанс, кряхтя подбирая под себя ноги.

Вейлинг слишком долго выбирал место, куда бы приткнуть свой зад. Я подобрал какую-то палку и ткнул ему под колено. Он плюхнулся рядом со мной.