Дверь отворилась. Перед Житковым стоял широкоплечий, коренастый старик. Это был Мейнеш.

Нужны 800 литров бензина!

Нужны 800 литров бензина!

Под монотонное пение моторов отлично думалось. Найденов успел во всех деталях продумать дальнейшее: как он прилетит на землю, как поместит пленного Витему под надежную охрану, хорошенько выспится и, полный сил, будет ждать условленного сигнала Житкова, чтобы вылететь к нему на этом же немецком самолете. Мысль о том, что нужно как можно скорее вернуться к Житкову, чтобы не оставлять его одного среди гитлеровцев, была сейчас главной.

Размышляя об этом, Найденов скользил взглядом по приборам, почти бессознательно отмечая их показания. Но вот взгляд задержался на бензиномере. Найденову показалось, что и в прошлый раз, когда он смотрел на этот прибор, стрелка стояла на том же делении.

– Что показывал бензиномер, когда мы с вами взлетели? – спросил он штурмана.

Тот заглянул в журнал.

– Ноль, запятая, ноль девять.

– Стрелка в том же положении! Можно как-нибудь еще установить уровень бензина?

– Механик мог бы это сделать по контрольным кранам.

– А вы почему не можете?

– Это не моя специальность… Чтобы добраться до кранов, нужно проползти в крыле.

– Сделайте это немедленно.

Штурман повиновался, но результат его исследования был более чем печален: горючего осталось не больше, чем на полчаса. Дойти на этом до своего берега невозможно.

По выражению лица немца понятно было, что открытие его окрылило. Внимательно рассмотрев карту, Найденов догадался о причине этой радости: расстояние до побережья, занятого противником, было меньше, чем до той части берега, где были советские войска.

Штурман ткнул карандашом в кружок на карте – небольшой порт, служивший гитлеровцам базой на этом участке фронта.

– Сюда дотянем, – не глядя на Найденова, сказал немец.

Найденов молча изучал карту.

– Нас тут отлично примут, – продолжал немец. – К вам отнесутся так же хорошо, как вы отнеслись ко мне. Слово офицера: вы будете есть, пить и безмятежно покуривать до конца войны немецкие сигареты.

– Я вижу, формула вам понравилась. Но… я не выношу эрзацев.