После этой фразы она сделала внушительную паузу, которой вполне хватило бы на удовлетворение основных естественных потребностей, а потом продолжила:
— Твоя поганая жизнь мне не нужна. Шайтан раскололся, и мы все про тебя знаем. Но мне нужен не ты, а Седой.
— Кто? — хрипло спросил Григорьев.
— Не прикидывайся идиотом, генерал. И передай Седому, что я все равно до него доберусь. Лучше бы ты помог мне в этом. Если же я найду Седого сама, а ты будешь еще жив, я тебя подвешу за яйца вот на этой площади, вместо бывшего памятника Железному Феликсу. Понял, Ублюдок? Бывай здоров! И не забудь позвонить Седому.
Блеф был слишком грубым, особенно про Шайтана.
Шайтан не мог расколоться: он ничего о Григорьеве не знал. Ничего.
Старый контрразведчик гордился такой тонко выстроенной комбинацией. Подробную инструкцию для Золтана по устранению Малина передавал Шайтану со вкусом подобранный связной. Бывший сотрудник «девятки», а ныне заурядный киллер, он должен был в разговоре с Шайтаном сослаться на Высокого Шефа. К сожалению, Григорьев не знал, кто это, но, по агентурным сведениям, авторитет так называемого Высокого Шефа был непререкаем среди новых лидеров преступного мира. Связного отправляли к Шайтану как бы для «проверки на вшивость», и Шайтан должен был сам убить его. Таким представлялся идеальный вариант, и он сработал. Вот чем гордился старый генерал. Так что Шайтан ничего не мог знать о Григорьеве. Врет Лозова.
И про Железного Феликса тоже чересчур. Тем более что не вяжется с первым утверждением о его поганой жизни. Но Григорьев все-таки позвонил Седому.
— Успокойся, старик, — сказал тот. — Эта девица размахивает моей кличкой уже тринадцать лет, но совершенно не представляет, кто я такой и где меня искать.
И он рассмеялся, почти как Фантомас. Потом продолжил:
— Ты ее боишься, старик, я чувствую. Ты боишься, что она убьет тебя?
— Боюсь, — ответил Григорьев. — И еще боюсь укола, после которого расскажу все.
— А вот этого, старик, ты допустить не имеешь права, — сказал Седой ласково. — Яд всегда при тебе? Помни: от яда умирать легче. А девчонка, кстати, пытать не станет, да и не убьет она тебя. Не убьет. Слышишь?
— Я жить хочу, — жалобно заныл Григорьев.
— Так и живи пока, — разрешил Седой. — Жизнь у тебя интересная. Не соскучишься. Правда, нервная — это да. Но по ночам все-таки можно расслабиться. Хочешь, порнушку новую пришлю? С Илоной Сталлер хочешь?
И Седой положил трубку.
«Откуда он узнал, сволочь, откуда? — мучился Григорьев. — Это не человек — это дьявол!»