— Ну вот, вроде все и собрали, — сказал Тимофей Маринке. — И чего было шуметь?

— Ага, — буркнула Маринка, впрочем, уже остывая, — только времени скоро двенадцать.

«Действительно, — подумал Тимофей, — и надо было в такую рань вставать, чтобы в полдень уехать».

Он совсем разучился рано вставать и быстро собираться с тех пор, как перестал ходить на службу. А это случилось еще в девяносто втором. С легкой руки Гайдара (за которого, впрочем, Тимофей и теперь собирался голосовать) оборонка тогда резко начала загибаться, и кандидату наук, специалисту по ракетному топливу на сверхзакрытом средмашевском «ящике» стали платить меньше, чем курьеру в какой-нибудь аудиторской — прости, Господи, за непонятное слово — фирме.

Поиски работы были лихорадочными и не всегда удачными. Худред в православном издательстве (помогло почти детское увлечение рисованием), переводчик с английского плохих романов для другого издательства, которое со страшной скоростью и жуткими опечатками гнало в свет фантастику и детективы (там он получил кличку Мальчик-Тима-наборщик — так назвала его бухгалтерша, не понявшая, что Тимофей не просто набирал текст на компьютере, но и сам переводил его). Дома у него стоял старенький агрегат, самолично собранный из кусков еще в те времена, когда фирменная персоналка была диковинкой и предметом зависти. Так что в какой-то момент пришлось «мальчику Тиме» действительно поработать наборщиком, потом набор он перевесил на Маринку, а сам освоил верстку на «вентуре».

В конце девяносто третьего они даже зарегистрировали свою семейную фирму, но момент был выбран не слишком удачный — издательский бизнес как раз пошел на спад, платить налоги сделалось окончательно невыгодным, и фирму в итоге пришлось похоронить. Знакомый с бизнесом еще со времен перестройки, Тимофей не унывал. «Продал же я однажды восемь тысяч веников! — любил повторять он. — Значит, и теперь прорвемся». Это еще в девяностом ему предложили на реализацию веники по очень низкой цене, а он не поленился, нашел через знакомых теток на трех рынках, и за какие-нибудь две недели вся партия товара ушла. С этой операции они с Маринкой купили себе видюшник, а видюшник в девяностом году — это не как сейчас, когда его чуть ли не с пенсии можно купить, видюшник тогда на полмашины тянул.

Тимофей не унывал. Поработал грузчиком в мебельном магазине, потом — водителем у коммерческого директора там же, потом докатился до коммивояжера (много их развелось нынче, хотя большинство торговцев и слова такого не слыхивали). Тимофей разносил по Москве и втюхивал китайские карманные радиоприемнички, якобы работающие от солнечной батарейки. Продавались они неплохо, но, конечно, с вениками не сравнить. Эхма! Раньше все лучше было.