— Кстати, ведь и Ксалия тоже ранена. Кто-то из нас вольно или невольно помогает Черному Кругу. Возможно, ты что-то от нас скрываешь, Харальд. То, что ты не сообщил Сушане. Что ты предал нас всех.

Даже находившаяся в глубокой наркотической коме Сушана громко застонала и замотала головой, затем снова затихла. На израненном лице появилось выражение глубокой печали, но глаза, как и прежде, были закрыты.

— Ты же не можешь, — Харальд вскочил на ноги, — считать меня предателем! Посмотри, что они сделали с… — Он указал на Сушану.

— Точно так же, как я не могу считать предателем Донала после всего, чем он рисковал и что перенес от нас Кто, по-твоему, добыл нам телефонный номер Вильнара?

— Что?

— Если бы Донал не пригласил Кюшена Дзю, специалиста, с которым познакомился во время своего пребывания в больнице, куда попал благодаря действиям того же Черного Круга, то… и он же беседовал с Феораг Каррин, помнишь? Обе нити в наших расследованиях — результат работы Донала.

— Я не… — Харальд нахмурился. Он повернулся и взглянул на изуродованное лицо Сушаны. — Нет. Я не мог совершить такую ошибку.

— Может быть, тебе стоит серьезнее размышлять над своими поступками?

Харальд так сжал челюсти, что они заскрипели.

— Танатос!

— Там внизу есть часовня священного Танатоса. Возможно, тебе следует сходить туда и помолиться, Харальд? И подумать над тем, что ты делаешь?

Алекса понимала, что рискует. Она обвиняла Харальда в преступной деятельности. Если Алекса обнародует свои обвинения, и их признают обоснованными, Харальда арестуют и приговорят… а с полицейскими, оказавшимися в тюрьме, порой происходят очень странные вещи.

Наверняка он понял, что пока она ни с кем своими подозрениями не делилась.

— Харальд?

Возможно, ей следовало бы быть более откровенной с Лорой.

— Верно, — произнес вдруг Харальд, чем очень удивил Алексу. — Думаю, мне следует именно так и поступить.

— Ты?..

— Пойду в часовню помолиться.

И он почти беззвучно проскользнул мимо Алексы, оставив ее в полном замешательстве.