Григорий крепко сжал ее руку.

– Ничего не бойся, – сказал он. – Ничего не бойся, пока ты с нами.

На месте их встретили радостными восклицаниями – ребята уже заждались. С трудом разбудили мальчишку – тот, казалось, даже обрадовался, когда узнал, о чем его просят. Павлов протянул ему микрофон.

– Ну, давай, малыш.

– Не нужно. – Пашка отстранил микрофон. – Я так.

Он сделал несколько шагов туда, куда били лучи галогенных фар. Перед мальчиком расстилался безмолвный зловещий мрак.

– Люкозавр! – раздался тоненький мальчишеский голосок. – Иди ко мне! Не бойся.

Светлана все время порывалась подойти к Пашке, но Гриша всякий раз мягко удерживал ее за локоть.

– Не мешай ему, пожалуйста.

Вскоре Пашка вернулся к маме, но лишь затем, чтобы успокоить ее.

– Мама, я побуду там еще немного. Он сейчас придет. Ну, пусти...

Однако Светлана впилась в него и больше не отпускала. Все вокруг казалось ей мрачным и враждебным, и она не могла еще раз позволить ребенку быть отдельно от нее.

Прошло несколько томительных минут тишины. И вот, когда уже раздались первые вздохи разочарования, на границе света и тьмы что-то зашевелилось. В следующий момент все услышали испуганный визг Светланы, которая схватила Пашку и отскочила за машину.

На освещенный участок медленно выбралось косматое чудище с неподвижными желтыми глазами. Все невольно отшатнулись: практически каждый уже видел пациента раньше, но все равно ночная картина шокировала.

Григорий поспешно шагнул навстречу, надеясь, что пациент его сразу узнает.

– Уберите ружья, – раздался хрипящий голос. – Я не хочу оружия.

– Мама, вон люкозавр! – звонко крикнул Пашка и попытался вырваться из рук матери. Но Светлана все крепче прижимала его, отходя шаг за шагом.

– Из тех кустов на нас кто-то смотрит, – проговорило чудище, шевельнув своими иглами.

– Это, наверно, собака, – пожал плечами Григорий.

– Нет. Это человек.