Затем раздался взрыв.

Катерину швырнуло вбок; она так сильно ударилась о стену, что в легких ее совсем не осталось воздуха. Затем Катерину накрыла волна жара, и девушка чуть не обожгла полость рта, пытаясь сделать вдох. За грохотом взрыва последовал звук падающих на пол осколков разбившегося стекла и треск потоком хлынувших в кабинет искр. Она услышала стон, донесшийся из другого конца кабинета, но не смогла рассмотреть, кто стонет, так как все лампы потухли или лопнули, и единственным источником света были теперь языки пламени, лизавшие разбросанные по столу и полу бумаги.

Катерина почувствовала боль от жара, опалившего незащищенные одеждой кисти рук. Обмотанный вокруг ее запястий скотч размягчился, и ей без особого труда удалось от него освободиться. Сорвав кусок ленты, заклеивавший ей рот, девушка на ощупь добралась до двери и рывком ее распахнула. Прежде чем покинуть кабинет, она бросила взгляд в сторону стола. На полу перед столом угадывались очертания тел Ремера и По, однако в темноте невозможно было рассмотреть, живы они или нет.

В коридоре неровно мигала одинокая люминесцентная лампа, придававшая обстановке вид сцены из фильма ужасов. Железная дверь комнаты, в которой находился Йон, была выгнута наружу, глазок из нее вылетел, и из образовавшегося отверстия, как из трубы, шел густой дым. На полу перед дверью лежал шофер Кортманна. На месте одного его глаза темнела глубокая рана; сочащаяся из раны кровь стекала по лицу мужчины на пол, образуя постепенно растущую лужицу.

Для того чтобы открыть железную дверь, Катерине пришлось отодвинуть бесчувственное тело водителя в сторону. Дым клубами повалил ей навстречу; отчаянно кашляя, она зажмурилась и бросилась внутрь, выставив перед собой руки. Одно из двух кресел было искорежено и напоминало абстрактную скульптуру из металла; остававшаяся кое-где обивка горела. В другом кресле сидел Йон.

Несмотря на поникшую голову, совершенно очевидно было, что бушевавшие в помещении силы его не коснулись. Даже книга по-прежнему находилась у него в руке. Катерина медленно приблизилась к креслу и положила руку Йону на плечо. Он поднял голову и натужно улыбнулся:

— Как дела?

Катерина прижалась к нему и всхлипнула.

— Как же я устал, — сказал он, с трудом удерживая голову прямо.

Катерина чуть отстранилась и погладила ладонью его лоб.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказала она. — Ты сможешь?

— Устал, — повторил Йон.

Катерина попыталась поднять Йона, чтобы он стал на ноги, но оказалось, что он все еще связан. Взрыв не коснулся кресла, в котором он сидел, и стягивающая тело Йона липкая лента была цела.