Юра как раз задумчиво застегивал молнию на штанах, когда увидел «это». (В своем рассказе он подчеркнул важность того факта, что он увидел «это», когда уже справил нужду, потому что в противном случае уписался бы. Обязательно. Нет-нет, если бы он увидел прозрачные очертания какой-нибудь фигуры, то, скорее всего, отнесся бы к ее появлению с пониманием – безобидный призрак Тарасика выработал в нем иммунитет к аномалиям такого рода, ко всяким смешным сгусткам протоплазмы. Но тут было нечто другое.)

Метрах в десяти от него стояла большая группа детей. В белых и серых рубашонках до колен, светловолосые, они не были неподвижными, как-то задумчиво, будто в нерешительности, переминались с ноги на ногу и молчали. Причем (Юра специально подчеркнул) появились дети как бы мгновенно: только что их не было – и вот они есть. Но выглядели вполне материальными. Все были худенькими, разного роста, в основном мальчики, а несколько девочек отличались от них только длиной волос.

В этом месте рассказа Кроль обреченно вздохнул и стал тихонько барабанить пальцами по столу.

Дети освещали собой окружающее пространство – Юра отчетливо видел, что в радиусе метров двадцати вокруг них посветлело, как будто рассвело. Соответственно, он тоже оказался на освещенной территории, и дети смотрели прямо на него. В такой диспозиции они постояли немного, причем у Юры зуб на зуб не попадал.

Место, где они находились, представляло собой низину, неглубокий и широкий овраг, и сразу за детьми начинался пологий склон, заросший сиренью и барбарисом. И Юра увидел, как дети один за другим поворачиваются на сто восемьдесят градусов и по очереди исчезают в этом склоне, как бы просачиваются внутрь. За несколько минут, никуда не торопясь, вся честная компания организованно исчезла в склоне, а освещенная зона еще некоторое время сохраняла свои границы, а вскоре исчезла и она.

Нет, по доброй воле он никогда бы не пошел к тому месту, куда ушли дети. Но его разумная и тогда еще совершенно непьющая добрая воля была мягко подавлена какой-то другой силой. Короче говоря, его неудержимо потянуло туда. Потянуло, ага…

Профессор Кроль разлил остатки «аиста» и, что-то пробурчав себе под нос, достал из нагрудного кармана своего необъятного тулупа еще одну бутылку.

Юра раздвинул кусты барбариса и уперся носом в склон. Ну, трава и трава. Колоски, пастушья сумка. Студент-археолог для верности потрогал землю, похлопал по ней ладонью – в одном месте, в другом. Потом (он сам не знает почему) вдруг встал на колени и обе руки ребрами ладоней утопил во влажной после вечернего дождя земле. И в тот же момент руки ушли под землю по плечи, а Юра больно стукнулся подбородком о какой-то узловатый корень. Так, вконец обалдев, в невероятно идиотской позе он несколько минут шевелил пальцами под землей, пытаясь нащупать какие-то стенки или предметы. Ни стенок, ни предметов не было.