Доподлинно неизвестно, какими темпами развивалась их коммуникация и насколько неформально, но известно, что договоренность была следующей: Владимиров выступает единственным инвестором проекта украинской «Фабрики мысли», а исследовательские структуры Ираклия разрабатывают общую концепцию, содержательное наполнение, старт первых проектов, администрирование на запуске, организационную поддержку и хед-хантинг. Траншей было три. После первого Владимиров получил концепцию, после второго Ираклий привез его в новое отдельно стоящее здание на Гоголевской, в котором уже был оборудован конференц-зал с активными экранами и микрофонами, и еще продемонстрировал бесконечные квадратные метры новых «макинтошей» и мощных серверов, один из которых предназначался исключительно для кодирования и архивирования информации и мог вместить в себя десять – пятнадцать библиотек Конгресса США.

Как все люди, сделавшие свой основной капитал на промышленности, Саша Владимиров относился с большим пиететом к игрушкам постиндустриального мира и к тем, кто в них разбирается. Но наивным он не был. И попросил шефа своей службы безопасности, скромного неприметного седого дяденьку, которого все во владимировской империи называли дядя Гриша, проверить движение первых двух траншей, в сумме – около шести миллионов долларов. Предчувствие его не обмануло – со счета, открытого специально для проекта, деньги ушли на словацкую компанию «Иннал», следов которой дядя Гриша не обнаружил ни в Словакии, ни вообще нигде в мире.

Ираклий как будто растворился в воздухе, а через несколько дней Владимирову позвонил шапочно знакомый ему тогдашний заместитель главы Совета безопасности Украины, как бы вскользь вспомнил о Ходорковском, рассказал не имеющий отношения к делу анекдот и предложил сотрудничать с Ираклием и в дальнейшем. Саша понял, что наступил на вилы. Тактика государственного рэкета была ему знакома, и при всех его нечеловеческих усилиях по легалайзу, белым зарплатам и социальной ответственности неуязвимым он, конечно, не был. Поэтому Александр немедленно, буквально в пожарном порядке начал свое движение во власть, а ребята из дяди-Гришиного отдела нашли маму Ираклия, Леру Нотенадзе. И уже благодаря ей нашли Эккерта.

Спустя некоторое время ему снова позвонил высокопоставленный сотрудник СБУ и напомнил, что статью за экономические преступления еще никто не отменял. Потом рассказал дурацкий анекдот о ежиках и выразил готовность быть посредником – или, как он выразился, «медиатором» – при встрече Владимирова и Ираклия.