Артемьев и Давор самозабвенно импровизировали что-то на тему «Времен года» Вивальди. Давор, увидев ее, недовольно покачал головой, а Владимир Тимофеевич, не отрываясь от флейты, кивнул ей и улыбнулся – узнал.

– Иди спать, джана, – строго сказал Давор. – Мы немного поиграем, немного поговорим… Немного послушаем струнный квинтет черниговской филармонии. У них специально для рассвета есть Шнитке. Согласись, что Шнитке на рассвете – в нашей ситуации как раз то что надо.

– Не пойду спать, – разозлилась замерзшая Иванна. – Что я, как дура, хожу туда и обратно?

– Тогда зайди в автобус и сделай для нас с Владимиром кофе с коньяком, – пожал плечами Давор. – Там где-то есть термос… И еще там спят Бранка с Гошей, ты их не буди.

Владимир Тимофеевич удивленно поднял брови и продолжал играть.

– Ты таки сумасшедший, – тихо сказала через короткое время Иванна, ставя кофе рядом с ним на монитор.

Давор прикрыл глаза.

– Я предупреждал тебя… – Он взял ее за рукав плаща и, подтянув к себе, поцеловал в нос. – Я честно предупреждал тебя, джана.

* * *

В полдень на сцене появился детский еврейский театр «Ор Шалом» со спектаклем «Король Матиуш Первый», для которого, оказывается, Бранка с Гошей по просьбе Давора полночи писали непрерывную музыкальную тему, используя еврейский мелос, музыку польского городского барокко и нацистские военные марши.

На площади среди зрителей было очень много детей. Они вели себя тихо, что вообще невозможно, с точки зрения Иванны, и противоречило психологии детской толпы. Они обязательно должны возиться, толкаться, кто-то обязательно должен провоцировать шум и гам… Но эти дети почему-то вели себя тихо.

Иванна не считала себя большим театралом, однако понимала – то, что она видит сейчас, не всегда увидишь во «взрослом» театре. Маленькие актеры, в самом начале взявшись за руки, звонкими голосами без особых затей спели хором песенку со словами: «В облаках сентября догорает заря, журавли улетают на юг, а Марго в облаках, с журавленком в руках, журавлей не пускает на юг… ох, смех, о-го-го, подвинься, Марго, дай местечко на небе твоем…» И моментально установили железный раппорт со зрителем, постоянный контакт со всей площадью, как бы неправдоподобно это ни выглядело.

Давор подошел к Иванне и взял ее за руку.

– Фантастика… – тихо сказал он.

Король Матиуш был маленький и тонкошеий, со светловолосой головой, пушистой, как одуванчик. У него были «королевский» жилет со стразами и золотыми галунами, сапоги с маленькими шпорами и круглые серые глазищи. Все его учили жить, никто его не принимал всерьез, и сам он постоянно ошибался. Когда в спектакль стала штрих-пунктирно вплетаться тема доктора Корчака, для которого, собственно, дети из еврейского Дома сирот и разыгрывают грустную сказку в невыносимых условиях краковского гетто, Иванна уже не могла отвести глаз от сцены.