* * *

А если бы она не пошла в магазин за оливковым маслом и шампиньонами?

Этот вопрос после возвращался к Витке с регулярностью курьерского поезда. Если бы не пошла? Если бы да кабы. Пошла же. Потому что ей так захотелось сырых шампиньонов с ложкой масла холодного отжима, да с черным перчиком, что мочи не было терпеть. Вот и постаралась ради такого дела преодолеть свою апатию и социофобию, влезла в джинсы (равнодушно отметила, что успела растолстеть, лежа на диване), сунула ноги в растоптанные кожаные вьетнамки и даже тщательно расчесалась перед зеркалом в прихожей (равнодушно отметила, что волосы лезут, наверное, авитаминоз).

А если бы не пошла?

Масла оливкового в супермаркете было – завались, и Витка некоторое время решала проблему выбора, да так и не решила. Купила практичную зеленую бутыль с ручкой сбоку, килограмм тугих кремовых шампиньонов изумительной красоты и свежести, а также (плевать, все умрем) плитку горького шоколада.

А сигареты забыла.

Вспомнила о них уже на выходе, перед раздвижной дверью, и долго стояла, с тоской глядя на очереди к кассам. Дверь перед ней то разъезжалась, то съезжалась, наконец сошла с ума и застряла на полпути. Витка поняла, что у нее нет сил снова становиться в хвост очереди. И заодно поняла, что не хочет иметь ничего общего с миром общества потребления и готова бросить жрать, пить и курить, только бы не входить в смрадные чрева города, где даже куры-гриль еще на вертеле переживают период полураспада. Попутно подумала, что внешний вид супермаркетов отражает начальный этап эволюции органических соединений, в то время как финальный этап стартует в районе канализационного коллектора.

И отправилась за сигаретами в ларек.

Рядом с сигаретным окошком, у прилавка белого фургончика «Форнетти», в дупель пьяная беременная девушка вдохновенно морочила голову продавщице, заказывая то «по сто грамм с сыром и курицей и двести с ветчиной», то «лучше вот эту кругленькую фигню двести – двести пятьдесят». Она постоянно меняла указания, и от нее одуряющее несло сложным перегаром. Витка, сжимая в руке пачку «Мальборо», со смутной рефлексией наблюдала за этой сценой.

– Тетя, – раздалось откуда-то снизу, и ее дернули за край футболки, – купите мне булочку.

Рядом стоял чумазый цыганский ребятенок женского полу. И рука была грязная и даже на вид липкая, и волосы. Из-под тусклой спутанной челки на Витку смотрели черные глаза наглой попрошайки.

– Ой, – тихо сказала девочка. – Ой, это ты?

Та-ак, а если бы она не пошла в магазин?

– Мэри! – Витка схватила девочку за плечи и оттащила в сторону. – Мэри, это я.