Лениво, между глотками, Павел выдавал высоту по цели сразу же вслед за Газмагомаевым. Вообще-то, он должен выдавать высоту через пять засечек "Дубравы", но было скучно. Наконец не выдержал планшетист:

— Послушай, Пашка, тебе не надоело? Это ж рейсовый, транзитный, явно на Красноярск тянет…

— Ты пиши, пиши… — благодушно проворчал Павел, и продолжил свое бессмысленное занятие.

— Сашка налил себе второй стакан, спросил:

— Где книга?

— Какая книга? — удивленно спросил Павел.

— Дюма, "Двадцать лет спустя"?.. — Сашка некоторое время смотрел на Павла, наконец, рассмеялся. — Опять наколол?

— Естественно…

— Ты что, ее всю наизусть помнишь?

— Почти.

— Ну и ну-у… — Сашка покрутил головой.

Некоторое время они молча пили чай. Павел рассеяно крутил рукоятку сельсин, бездумно гоняя антенну по азимуту. Изредка она цепляла последнюю цель. На пределе дальности расплывшаяся в пол-экрана отметка вдруг воткнулась нижним концом в нижнюю часть развертки. Павел машинально выдал уменьшившуюся высоту. При следующем круге отметка стала еще короче. Павел добросовестно выдал и эту высоту. Тут вклинился планшетист:

— Пашка, ты что, спишь, и видишь сон? Это ж рейсовый, он на Красноярск идет…

— Ага, идет… — Павел короткими движениями в узком секторе пытался нашарить только что мелькнувшую цель, но в небе было пусто. Молчал и Газмагомаев. Тогда Павел спокойно сказал: — Цель не вижу…

Лишь когда они допили весь чайник, оперативный дал команду на выключение станций.

Они не спеша, шли к казарме. Котофеич шел впереди, с брезгливой мордой, скосив уши назад, низко опустив хвост, брезгливо переставляя лапы по щебенчатому асфальту. Еще недавно бурая равнина, на которой стояли станции, слегка зазеленела. Впечатление такое, будто над землей висит зеленая дымка. Легкий ветерок доносил терпкий запах лопающихся тополиных почек. Поднимающееся солнце заметно пригревало. Усталые глаза резало от яркого света. Когда подходили к казарме, рота строилась на развод. Перед строем прохаживался замполит. Командир, по прозвищу Сухарь, стоял на дорожке, ведущей к плацу. Рядом стоял какой-то незнакомый капитан, молодой и щеголеватый. Сашка, козырнув капитанам, прошел на плац, Павел задержался у крыльца.

Замполит зло поглядел на него, на Сашку, ядовито осведомился:

— Сержант, ефрейтор, вы где шляетесь? Станции уже давно выключены… — и тут же резко, отрывисто, будто выплюнул: — Встать в строй!

Сашка прошел на свое место в строю, а Павел протянул:

— Вообще-то, я сегодня дежурный по роте, и пол ночи меня в казарме не было…