Впервые за две недели он спал спокойно, и не просыпался по пять-шесть раз за ночь. Наутро Павел первым делом пошел на водочный завод. Пройдя через железную калитку в высоченном железобетонном заборе, оказался в крошечном магазинчике. Здесь торговали водкой по оптовым ценам.

Оглядев грубые деревянные полки, уставленные бутылками, Павел спросил:

— А спирт у вас есть?

Скучавшая по случаю утреннего времени продавщица, заинтересованно спросила:

— А сколько будете брать? Если больше двух бочек, то скидка…

— Да нет, мне всего литра два надо…

— А… Ну, тогда на разлив… Давайте тару…

— А я не прихватил с собой, думал, у вас в бутылках…

Она покачала головой, достала из-под прилавка две пустых полторашки, спросила с надеждой:

— Может, три возьмете?..

— Ну, давайте три…

— Наливая спирт, она спросила:

— На охоту идете, или в турпоход? У нас туристы и охотники помногу спирта берут. Хотя, на охоту, вроде бы, рано…

— А я как раз на охоту еду… — усмехнулся Павел. — Нынче круглый год открыта охота на козлов…

— Да что вы говорите?! — изумилась продавщица. — А мой только осенью ездит. Прошлый год с другом лицензию покупали, лося привезли. Всю зиму с мясом были. Мой, как завязал, другим человеком стал: и дачу построил, и на охоту, и на рыбалку… В декабре, как лед крепким стал, на рыбалку съездил — восемь мешков рыбы привез!

— А я лет пятнадцать на охоту не ездил… — грустно сказал Павел. — Из-за травмы позвоночника. Если нынешний поход кончится удачно, осенью съезжу куда-нибудь поохотиться…

Расплатившись, он вышел из магазина, огляделся, подумал, контролируют или не контролируют его бойцы Комаревского? То, что к нему в бассейн приходил авторитет, они явно прохлопали. Иначе Комаревский наверняка спросил бы Павла, зачем он приходил. Н-да, может тухловато получиться, если для кого-нибудь из скорпионов дойдет, что он на обоих решил поработать…

Вернувшись домой, Павел оставил спирт, и, забрав десять тысяч долларов, которые ему дал Комаревский, пошел в отделение Сбербанка, где хранил свои кровные, заработанные тяжким писательским трудом. Черт! А если авторитет узнает, что он десять тысяч на счет положил, да захочет спросить, что за деньги, и откуда взялись? Но ничего не поделаешь, приходилось рисковать; а то какой-нибудь гад из окружения Комаревского, пронюхав, что деньги хранятся дома, заберется, да голову Анне Сергеевне расколотит…

У окошечка обмена валюты, Павел вытащил из кармана пачку сотенных, сказал:

— Мне продать нужно…