Примечательно, что на стене отсутствовало изображение Фердинанда Магеллана. На самом деле в этом ряду не было ни одного иностранца.

—   А я-то был уверен... — пробормотал он.

—   Уверен в чем, старина?

Веллингтон заморгал и бросил быстрый взгляд в сторону Элизы, которая по-прежнему играла свою роль любимого до­машнего животного. Сейчас он уже жалел о том, что объявил ее немой.

—   О, мои извинения, я просто обратил внимание на...

—Да, настоящая галерея негодяев, как в полицейском ар­хиве, — сказал Бартоломью, и в глазах его мелькнуло что-то, напоминавшее гордость. — У нашего общества славная исто­рия. — Когда они заняли свои места, он продолжил: — Я бы не волновался на вашем месте, старина. Прошлое не так уж важно для того, чтобы получить допуск сюда.

—   А что же тогда важно?

—   Будущее. — Он взглянул на Элизу, а затем снова повер­нулся к Веллингтону. — Для общества главную роль играет будущее и то, каким мы собираемся его сделать.

Перед ними поставили салат из лобстера, в бокалы налили вино. Веллингтон почувствовал легкий удар по своему бедру под столом.

«Хорошо сработано, Велли», — поймал он ее скрытую улыбку.

В зале появилась Оливия Дивейн; шагая вдоль стола, она улыбалась всем направо и налево. Но с каждым шагом улыб­ка ее гасла. К тому моменту, когда она подошла к их стульям, вся любезность с ее лица улетучилась.

—   Муж, — сказала она, присев в небольшом реверансе. Как это сделала бы служанка перед хозяином поместья.

—   Оливия, — ответил он, не отрывая глаз от своего сала­та. — Как идут приготовления?

—   О, все будет очаровательно, как всегда, — любезно от­ветила она.

—   А твоя племянница?

У леди Дивейн был здоровый цвет лица, но внезапно кожа ее сделалась мертвенно-бледной, как у потревоженного мест­ного привидения. И все же, даже несмотря на эту бледность, Веллингтон находил ее удивительной женщиной. Хотя мужчи­ны с вожделением пожирали глазами Элизу и ее пышную грудь, Оливии, — которая, возможно, и не обладала эффект­ной внешностью его партнерши, — тоже нельзя было отка­зать в привлекательности и стройности фигуры. Кожа ее бы­ла безупречной. Темные глаза напоминали глубокие колодцы, в которых легко утонуть. Веллингтон поймал себя на том, что пристально рассматривает ее, и смущенно заморгал.

Затем он огляделся по сторонам. Ни один мужчина за сто­лом не обращал на нее внимания. Вообще. Почему?

—   Констанция уже здесь. Я немного обеспокоена тем, сколько мне понадобилось...

—   Так она присоединится к нам или нет?