За несколько недель я так привыкла к нему, что не могла прожить и дня без встречи. Ни страсть к учебе, ни преданность профессии ангелолога — ничто не могло удержать меня. Жаркими летними днями тридцать девятого года мы встречались в его квартире неподалеку от Ангелологического общества. Занятия отошли на второй план, я предпочитала проводить неторопливые часы в его спальне, в открытые окна которой вливался душный воздух. Я возмущалась, когда соседка по квартире задавала мне вопросы; стала ненавидеть преподавателей за то, что занятия отнимают время, принадлежащее ему.

Да, в Персивале чувствовалось кое-что необычное, но я предпочитала ничего не замечать. После нашей первой ночи я поняла, что попала в какую-то ловушку. Но не могла ясно понять ее сущность, лишь смутно улавливала ее и не представляла, какой урон она может мне нанести. Только несколько недель спустя я узнала, что он нефилим. До сих пор его крылья были втянуты — обман, который я должна была раскрыть, но не смогла. Однажды днем мы занимались любовью, и он просто раскрыл их, заключив меня в объятия золотого сияния. Надо было бежать, однако я полностью и безвозвратно подпала под его чары. Считается, что страсть между непокорными ангелами и древними женщинами — огромная страсть, которая переворачивает небо и землю. Но я была всего лишь девочкой. Я душу продала бы за его любовь.

И я продавала, самыми разными способами. Я начала помогать ему, передавала секретные сведения Ангелологического общества. Взамен он научил меня, как быстро сделать карьеру, заполучить престиж и власть. Поначалу его интересовало немногое — адреса наших офисов в Париже и даты встреч общества. Я охотно делилась с ним. Его требования возрастали, но я предоставляла ему все, что он просил. К тому времени, когда я поняла, насколько он опасен и что надо как-то избежать его влияния, было слишком поздно. Он пригрозил рассказать моим преподавателям о наших отношениях. Я ужасно боялась, что меня разоблачат. Это означало навсегда быть изгнанной из сообщества.

Но мне было трудно сохранить тайну. Когда стало ясно, что меня могут выдать, я во всем призналась моему преподавателю, доктору Рафаэлю Валко. Тот решил, что я могу быть полезной для ангелологии. Я стала шпионкой. Персиваль полагал, что я помогаю ему, а я на самом деле прилагала все усилия, чтобы уничтожить его семью. Дела шли, я все больше лгала ему, особенно во время войны. Я пичкала нефилимов дезинформацией об ангелологических миссиях; я приносила доктору Рафаэлю секретные сведения, которые узнавала о закрытом мире нефилимов, а тот, в свою очередь, передавал их нашим ученым; и я разработала то, что должно было стать самой большой нашей победой, — план отдать нефилимам точную копию лиры, а подлинная лира осталась бы у нас.