План был простым. Доктор Серафина и доктор Рафаэль Валко знали, что нефилимам известно про экспедицию в ущелье и что они будут сражаться, чтобы получить лиру в свои руки. Валко предложили сбить нефилимов со следа. Они заказали поддельную лиру, ничем не отличающуюся от древнефракийских, — с изогнутыми боками, тяжелой основой, перекладинами. Инструмент был создан нашим самым блестящим музыковедом, доктором Джозефатом Майклом. Он проработал каждую мелочь, нашел даже шелковые струны, сделанные из волос хвоста белой лошади. Но когда мы добыли настоящую лиру, то поняли, что она устроена гораздо сложнее, чем фальшивка, — ее корпус состоял из неизвестного металла, наиболее близкого к платине. Этот элемент так и не удалось классифицировать и соотнести с каким-либо земным элементом. Доктор Майкл назвал вещество «валкин», в честь Валко, которые так много сделали для того, чтобы найти лиру. Струны из блестящих золотых волосков, сплетенных в тугой шнур, — доктор Майкл заключил, что это волосы архангела Гавриила.

Несмотря на очевидные различия между инструментами, Валко полагали, что все равно необходимо действовать. Мы поместили фальшивую лиру в специально изготовленный кожаный футляр, такой же, как настоящий. Я сообщила Персивалю, что мы поедем через Париж в полночь, и он устроил засаду. Если бы все пошло по плану, Персиваль захватил бы доктора Серафину Валко и потребовал, чтобы совет ангелологов отдал лиру в обмен на ее жизнь. Мы обменяли бы фальшивую лиру, доктор Серафина оказалась бы на свободе, а нефилимы считали бы, что получили главный приз. Но все пошло не так.

Доктор Рафаэль и я договорились голосовать за обмен. Мы надеялись, что члены совета последуют примеру лидера, доктора Рафаэля, и проголосуют за то, чтобы обменять лиру на доктора Серафину. Но по непонятным причинам они проголосовали против обмена. Получилось равное количество голосов, и мы попросили одного из участников экспедиции, Селестин Клошетт, тоже отдать свой голос. Она никак не могла знать о наших планах, поэтому голосовала согласно своему осторожному и дотошному характеру. Обмен не состоялся. Я хотела исправить ошибку, отнести Персивалю копию лиры, сказав, что я украла лиру для него. Но было слишком поздно. Персиваль убил доктора Серафину Валко.

Я жила, раскаиваясь в гибели Серафины. Но мои печали не закончились той ужасной ночью. Понимаете, несмотря ни на что, я любила Персиваля Григори, или, самое меньшее, мне ужасно не хватало его присутствия. Теперь мне это кажется удивительным, но даже после того, как он приказал схватить меня и позволил жестоко мучить, я не могла отказаться от него. Я пришла к нему самый последний раз в сорок четвертом году, когда американцы освободили Францию. Он бы сбежал, не дожидаясь, пока его схватят, и мне необходимо было снова увидеть его, попрощаться с ним. Мы провели вместе ночь, а несколько месяцев спустя я, к своему ужасу, узнала, что у меня будет от него ребенок. В отчаянной попытке скрыть свое положение я обратилась к единственному человеку, который знал о моих отношениях с Персивалем. Мой прежний преподаватель, доктор Рафаэль Валко, понимал, сколько я мучилась от причастности к семье Григори и что моего ребенка надо скрыть от них любой ценой. Рафаэль женился на мне, чтобы все считали, что он отец ребенка. Наш брак вызвал скандал среди ангелологов, чтивших память Серафины, но позволил сохранить тайну. Моя дочь Анджела родилась в сорок пятом году. Много лет спустя Анджела родила дочь — Эванджелину.