Такая информация куда полезней позёрских выходок, преследующих своей целью демонстрацию рабочего объёма «межляшечных шаров», и ничего больше. Лишь научившись предсказывать реакцию интересующего тебя человека в тех или иных ситуациях, можно с определённой долей уверенности заявить, что ты знаешь его. До тех пор вы просто знакомы.

Ощущение, что кто-то зовёт его по имени, заставило Лазаря оторваться от абриса изящной талии, обтянутой чёрным бархатом, и оглядеться. Он не ошибся: перегнувшись через стол и сложив ладони рупором у рта, Сенс пытался докричаться до него сквозь гремящую музыку. Ди-джей разошёлся не на шутку, каждое второе слово сносило грохотом ритмичных модуляций:

– Я… чувства… народу…пойду… нужно… верить…

Лазарь даже не пытался понять суть обрывочных фраз, и просто покивал в знак согласия, что бы это ни значило. Сенс крикнул напоследок нечто неразборчивое, поспешно встал и затерялся в толпе. Спустя минуту оглушительная композиция, моргающая лучами стробоскопов так, словно организаторы шоу намеревались закончить вечеринку массовым эпилептическим припадком, смолкла. К столику подсели раскрасневшиеся девушки.

– Жарко, – выдохнула Айма, обмахиваясь ламинированным листом алкогольного меню. Схватила со стола стакан кока-колы с истлевающими останками льда и жадно прильнула к нему губами.

– Вот почему хозяева ночных клубов больше других экономят на отоплении, – ухмыльнулся Лазарь. – Две сотни оголтелых прыгающих радиаторов вырабатывают столько энергии, что хватило бы на освещение маленького спального района.

– А где остальные? – спросила Яника.

Краешком сознания Лазарь отметил, что румянец на её щеках приятно гармонирует с чёрным платьем и чуть растрепавшимся рыжим узлом на затылке.

– Сенсор пошёл к народу, потому что почувствовал, что ему нужно верить, – ответил Лазарь и вдруг вытянул шею: – А Дара сейчас идёт из народа к нам в сопровождении… рыжего одуванчика?

Девушки недоумённо огляделись по сторонам. Дара на мгновение скрылась из виду – она как раз пересекала танцпол, вклиниваясь в людскую гущу, приветствовавшую новую музыкальную композицию поднятыми в воздух ладонями и дружным визгом. Когда она вынырнула с другой стороны, недоумение на лицах Яники и Аймы сменилось весёлым пониманием.

Гордо выпятив грудь, Дара тащила за собой маленького худого мальчика – издалека парень выглядел немногим старше Марса. Впечатление недоразвитости усиливала огромная голова с копной мягких рыжих волос, похожих на сладкую вату, крепившаяся к тощему телу посредством тонкого отростка телесного цвета, который Лазарь принял за шею. Не по годам молодое лицо, сплошь усеянное оранжевыми веснушками, высокий и гладкий, как яйцо, лоб, даже одежда на нём казалась какой-то «мальчиковой».